— Да, все верно. На это и был сделан расчет. Тот адвокат играл не на стороне закона, а выполнял поручения полиции.

— Абсолютно с вами согласен.

— К вам не подходили после ареста Романа с сомнительными коммерческими предложениями?

— После — нет. А перед этим — да, было дело. Лично граф Константин Авдеев. Очень хотел приобрести мой металлургический завод. С ним бы он стал почти монополистом в производстве рулевого оборудования для кораблей.

— Граф Авдеев… — я покачал головой.

Кто-кто, а этот персонаж известен в Москве. Я бы даже уточнил: печально знаменит. Постоянно попадает в скандальные ситуации, что, однако, не мешает ему оставаться на плаву и даже богатеть. Император почему-то не обращает на него свой суровый взор.

— Насколько мне известно, Авдеев — человек, мягко говоря… без морали и принципов, — я внимательно посмотрел на собеседника.

— Совершенно верно, — кивнул Левшин. — Будь на его месте кто-то другой, я бы еще подумал над предложением. А с ним мне разговаривать не о чем.

— И он решил надавить на вас через сына.

— Необязательно надавить. Не исключено, что это просто месть. Такие поступки в его духе. Он очень злопамятен. Во всяком случае, до сегодняшнего дня никто мне даже близко не намекал, что для решения проблемы с сыном необходимо проявить уступчивость.

— Авдеев мог повлиять на полицию и прокуратуру?

— Нет. Он не настолько влиятельная фигура. Сейчас я скажу кое-что и попрошу отнестись к этому серьезно.

Он сделал паузу, глядя в сторону, будто сомневаясь, что я смогу воспринять сказанное им так, как он просил, и произнес:

— У Авдеева, оперативников и сотрудников автоинспекции одинаковые магические знаки на плечах.

Я удивленно откинулся в кресле. Ситуация становилась все запутанней.

— И что же это означает?

— Пока не знаю. Эту информацию мне передал сын через адвоката (я в изолятор к нему не ездил). Он сказал, что видел магическую татуировку — закрытый человеческий глаз на руках у инспекторов и у одного из оперативников. У нас в семье по мужской линии передается умение замечать магические знаки. Иногда оно меня сильно выручало.

Левшин внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я бы не обратил на слова Романа большого внимания — если полицейские решили сходить с ума на почве любви к какому-то демону, то разбираться с этим дело их руководства, но незадолго до этого я заметил такую же татуировку у Авдеева.

— К сожалению, мне неизвестно, кто использует такие знаки, — пожал я плечами.

— И мне тоже. Поэтому я вас и пригласил. О вас отозвались как о человеке, распутывающем самые странные дела и умеющем мыслить нестандартно. Так отрекомендовал мне вас граф Заварзин. И он имел на это веские причины: однажды ему никто не смог помочь, кроме вас.

Граф Заварзин… Ха! Помню такого, помню. Его дело было сложным, и тоже с интригами. Воры залезли к нему в дом, захватили с собой чуть ли не все его бумаги и пытались шантажировать. Глава районной полиции клятвенно пообещал найти преступников, но, как выяснилось, получил большие деньги за то, чтобы дело осталось нераскрытым — его друзьям было нужно, чтобы Заварзин ушел из Наблюдательного совета по торговле сибирскими алмазами. Формально доказать это не удалось, но документы были возвращены, исполнители отправились в тюрьму, а начальник полиции с приятелями лишились своих должностей.

Заварзин до меня обращался к нескольким частным детективам, но они не сделали ровным счетом ничего, только тянули с него деньги на «оперативные расходы». В нашей профессии разные люди работают. С Заварзиным меня, кстати, познакомил Вадим.

Я скрестил руки на груди.

— Значит, вы хотите…

В голосе графа зазвучали металлические нотки.

— Я хочу прекратить уголовное дело и вытащить сына из тюрьмы. Сделать что-то с Авдеевым и его друзьями — вопрос второй, сейчас менее важный. Вы возьметесь за это?

— Дайте мне время до завтрашнего утра, — ответил я. — Чтобы начать работать, необходимо понимание, что я смогу сделать. Брать с вас деньги и изображать какую-то деятельность не в моих правилах, этим пусть занимаются другие. Сейчас ситуация выглядит весьма плачевно. Доказательств у них предостаточно. И признание на допросе при адвокате, и наркотики в крови… практика говорит, что такие дела развалить практически невозможно. Неофициально существует установка — если у человека нашли наркотик и анализы показали, что он наркоман, избежать уголовного дела нет шансов.