— Если живы, — кровожадно усмехается Глеб.

Вот только я бы на авось не рассчитывал. «Если что-то может пойти не так, то так и будет» — главный закон Великого Рандома, чтоб его.

— Сколько человек было в твоей группе? — спрашиваю Скороходова, морально готовясь к худшему.

— Пятеро, — он хмуро смотрит на отгрызенную кисть. — Но, судя по всему, уже не более четырёх с половиной.

— Это, конечно, обнадёживает, — киваю собственным мыслям. — Только их по-прежнему в два раза больше. И сидят они в пещере, через которую нам идти дальше. Как будем действовать?

— Сначала проверим, что у входа творится, а после уже решим, — Глеб прячет макры в сумку, застёгивая её. — А пока очень осторожно прогуляемся меж этих двух холмов.

Меня такой план полностью устраивает.

Гуляем мы быстро. Пятнадцати минут не проходит, как добираемся до входа в предполагаемое бандитское пристанище. Скороходов машет рукой, призывая соблюдать тишину. Пригнувшись, подкрадываемся ко входу — и Глеб, наплевав на шум, детально и в красках излагает перспективы личной жизни своих бывших напарников.

— Кажется, ты их напугал сильнее, чем рассчитывал. — Ощупываю здоровенный булыжник, один из многих, непроходимым обвалом перекрывших проход. — Вон какую кучу навалили.

— И теперь из-за неё мы не можем идти проверенным маршрутом. — Глеб от души пинает ближайший камень без видимого ущерба для осыпи. — А на открытой местности с нашим оснащением мы превратимся в трупы буквально за пять минут.

— Раскапывать будем? — мрачно интересуюсь у напарника, прикидывая дальнейшие перспективы.

— Садовой лопаткой для папоротника? — сочится сарказмом Глеб. — Я тут от старости умирать не планировал. Лучше рискнём и пойдём в обход, как нормальные люди.

— Зато теперь они в спину нам точно не ударят, — осматриваюсь вокруг, прикидывая, куда мы можем двинуться дальше.

Холмы неподалёку сменяются крутыми, а кое-где — почти отвесными склонами. Маршрут, в общем-то, только один: по каменистому ущелью, на относительно широком дне которого журчит небольшой ручеёк.

— Раз такое дело, — предлагает Глеб, поглядывая на часы, — исследуем ущелье, пока вечер не наступит. Попутно осмотрим склоны на предмет других выходов из пещеры.

Киваю: звучит вполне разумно.

— Найдём местечко на каком-нибудь выступе, — продолжает напарник деловито, — там и заночуем, пусть и без особого комфорта. Утром обследуем местность ещё раз. Ничего не найдём — придётся топать обратно и запасаться по-серьёзному на длительный поход.

— Хорошо бы тогда попутно макрами разжиться, — добавляю, вспоминая кстати о своём печальном финансовом положении.

— Это да, — соглашается тоже взгрустнувший Глеб.

На этом импровизированный совет заканчивается, и мы решительно направляемся в сторону ущелья.

Клочковатый туман мешает обзору, потому идём максимально осторожно. В который раз радуюсь, что нашёл в шкафу сапоги: ноги до сих пор сухие. Хотя ручеёк, увы, обойти получается далеко не всегда.

Глеб топает рядом и мрачно сопит. Видно, воспоминания о попытке убийства всколыхнули неприятные чувства.

Вот только его загонов нам сейчас не хватает!

— Слушай, Глеб, — окликаю напарника. — А ваша академия каждого курсанта на Изнанку стажироваться отправляет?

— Нет, конечно, — Скороходов легко перепрыгивает через полузатопленный пенёк. — Большинству и в явном мире работы хватает. Лекари по больницам с аптеками служат, элементалисты на мануфактурах процессы контролируют.

— А ты?

— А я — портальщик, — отвечает он с гордостью. — Мы все почти поголовно с изнанкой работаем. Специфика дара такова, что больше негде его применить.

— Тебе, как я понимаю, просто открывать двери в новые слои скучно? — подначиваю его, провоцируя на откровенность. — Нужно самому во всём покопаться?

Напарник морщится, будто снова вспоминая о чём-то неприятном.

— А какой интерес сидеть снаружи или у самого входа? — отвечает он вопросом. — Всё веселье проходит мимо. Да и заработать на этом выйдет только в одном случае: если в слое найдётся хоть что-то ценное.

Усмехается и добавляет:

— Госпожа удача ленивых не любит, знаешь ли.

Знаю, ещё как знаю! Вот только не думал, что в новом мире тоже почитают богиню Азарта. Или кого-то на неё похожего.

— В моей семье лишних денег никогда не водилось, — продолжает Глеб. — Младшая ветвь большого, но небогатого клана. Даже пожалованной Покровителем фамилией перед людьми не похвастаться.

Откуда-то — не иначе, из памяти прошлого владельца — приходит знание, что фамилия должна быть связана с Покровителем семьи. Только почему тогда я Островский, а не какой-нибудь Якулов?