— Смотри! Он переплавился! — Луч света из перстня Татьяны зажигает в изменившемся кусочке янтаря рыжие искры. — Теперь твари с Изнанки будут наш дом стороной обходить!

«По всем прочим юдолям осколки раскинуло, а где пали они — не пройти вовек ни единому чудищу…» — звучит в моих ушах размеренный голос Скороходова.

Вот бы заодно он и всяких аморальных типов подальше держал. Ну да, мечтать не вредно.

Пытаюсь поднять мини-Алатырь, но тот будто прирос основанием к белой плите.

«Не оторвёш-шь, — раздаётся в голове знакомое шипение. — Пока маной не напитаеш-шь».

— Ой, а что это? — сестра поднимает с гладкой поверхности постамента россыпь каких-то мелких и твёрдых предметов. — Похоже на чешуйки! Выпали, видно, из расплавившегося янтаря. Возьми с собой — вдруг сгодятся на что?

Аккуратно ссыпаю их в футляр из-под осколка и убираю в карман. Потом Медянкину покажу — может, подскажет, что с ними сделать можно.

— А где ману взять? — интересуется тем временем Татьяна. — Из макров выкачивать, как ты в том видении делал?

— Ты что, змея тоже слышишь? — соображаю, что разговаривать со змеем сестра вообще-то не должна.

— Когда рядом с тобой стою — да. Круто, правда? — сверкает глазами девочка. — Как же хочется поскорее вырасти и магии обучиться!

Невесело усмехаюсь:

— Я, вон, вырос, а толку? Потенциал нулевой, даже стакан воды подтащить к себе магией не сумею. Так что сильно не надейся, всякое может быть.

«Вот именно, вс-сякое, — шепчет оживившийся якул, — В отличие от тебя, у девочки потенциал ес-сть».

От таких новостей мелкая радостно скачет на месте:

— Ура! Маме расскажу — вот она обрадуется! Будут знать, как с Островской связываться!

— Даже не сомневаюсь, — усмехаюсь, оборачивая постамент тканью, чтобы привести его в исходное состояние. — А теперь давай выбираться отсюда. Слишком много впечатлений для одного раза.

Вылезаем из подвала, прикрыв за собой тяжёлую крышку. Сам открою, если что, а вот остальным облегчать дорогу к постаменту не стоит.

Кстати.

Интересно, как двенадцатилетняя девочка умудрялась поднимать тяжеленную крышку?

— Ломом и верёвкой через потолочную балку перекинутой, — сообщает она как нечто само собой разумеющееся. — Зря я что ли перечитала все книжки, до каких дотянулась?

Истинная дочь своего отца, по-другому не скажешь.

Матушка ждёт нас в гостиной, сидя в кресле. Нацепив очки в тонкой оправе на кончик носа, внимательно изучает инструкцию. И время от времени нажимает картинки на экране.

— Непросто сразу так много нового освоить, — улыбается, взглянув на нас. — Но пользы это принесёт огромное количество. Ну как, нашли что-нибудь?

— Ой, ты не поверишь! — оживляется Таня и пускается в пересказ видения, явленного нам в подвале.

— А он ему копьём — бац, и голова — вжух — и прямо в портал. А потом оттуда какой-то гусь как выпрыгнет — и клювом его, клювом… — рассыпается сестрёнка в красочных описаниях.

Увы, Глеб, даже тебе её не переплюнуть.

— И он его ка-а-ак — бам — и копьём насквозь вдребезги разбил! Так всё и было, — заканчивает эпическое повествование девочка.

Матушка, которая выслушала её внимательно, не перебивая, подмигивает мне:

— Правду говорят: сказка — ложь, да в ней намёк.

Поправляет выбившуюся прядь и как-то по новому оглядывает нас с головы до пят.

— Если Покровитель явил вам видение, то не просто так, — подытоживает она. — Обдумайте увиденное хорошенько и, возможно, поймёте, что он хотел сказать.

«Нич-щего не хотел, я с-сам не вс-сё из этого помнил, — смущается якул. — Но память возвращ-щается. Становлюс-сь с-сильнее».

— Подумать действительно есть над чем, — усаживаюсь на стул и наливаю чашку чаю. — Расскажу профессору, может быть, он что-то посоветует.

Внезапная трель из кармана вынуждает отставить пригубленный чай в сторону. Достаю мобилет из кармана.

Вадим Денисович? Соскучился что ли?

Принимаю звонок, приложив аппарат к уху. И тут же слышу полный отчаяния голос профессора:

— Кирилл, я выслал за вами машину! Срочно возвращайтесь: кто-то выкрал папоротник прямо из дендрария!

Катерина Сорокина, одетая в удобное домашнее кирпично-красное платье, внимательно осматривает каждую полку в святая святых Вадима Денисовича — комнате хранения редкостей.