Я кивнул, медленно следя взглядом за темными силуэтами всадников, приближавшихся к лагерю. Они двигались неторопливо, но уверенно — словно волки, обнюхивающие территорию перед нападением.

— Будьте готовы! — громко скомандовал я, затем добавил тише, наклонившись к Светозару: — Наши «гости» успели скрыться?

— Да. Шли вдоль стены, как тени. Их не заметили.

— Хорошо. — Я выпрямился, готовясь к встрече. — Тогда давайте поприветствуем посланцев нашего дорогого князя. Посмотрим, какой ветер их сюда занес.

Светозар сжал мое плечо, его пальцы дрожали.

— Если что-то пойдет не так... — он понизил голос до шепота, — у нас есть две пещеры возле шахт. Оттуда еще никто не выбирался.

Я встретился с ним взглядом — его глаза были холодными и решительными.

— Сначала попробуем договориться. А там... посмотрим.

Всадники приблизились медленно, словно давая нам время рассмотреть их. Первым спешился высокий мужчина с бритой головой, на которой выделялся грубый шрам — он тянулся от скулы до самой брови, делая его лицо еще более неприветливым.

Его доспехи, хоть и потертые, выглядели крепкими, а на поясе болтался тяжелый меч с рукоятью, обмотанной черной кожей.

Он окинул нас оценивающим взглядом, и я прекрасно понимал, что мы в его глазах выглядели жалко: одежда в пыли, лица, обветренные пустынным ветром, руки, исцарапанные работой в шахтах.

Их было трое.

Как раз по болту на каждого, — мелькнула у меня мысль, и пальцы непроизвольно потянулись к поясу.

— Мы — посланники князя Доброгора Светоносного, величайшего из правителей этих земель, — его голос звучал холодно, без эмоций, будто он зачитывал приговор. — Князь, как законный властитель города Яромира, приказывает всем его жителям покинуть пределы поселения.

Я усмехнулся.

Такого поворота я не ожидал.

Он хочет нас выгнать. Думает, что мы покорно уйдем в пустоши, где нас либо растерзают твари, либо убьет жажда.

Но не тут-то было.

— И сколько у нас времени? — спросил я, намеренно переспрашивая.

Лысый нахмурился, его шрам покраснел от напряжения.

— Времени нет. Собирайте вещи и уходите.

В этот момент на площадь въехал обоз — четыре повозки, окруженные еще четырьмя всадниками. Они остановились, но не спешивались, лишь сжимая в руках копья. Один из них, в шлеме с забралом, медленно провел рукой по эфесу меча.

— Вы обязаны покинуть город.

Я сделал шаг вперед, ощущая под ногами хруст выжженной земли. Муран и Горислав синхронно сдвинулись ближе, их тени слились с моей в предвечернем свете. Воздух наполнился запахом конского пота и металла - всадники явно проделали долгий путь.

– Представьтесь, - мой голос прозвучал ровно, но в нем читалась сталь.

Лысый посланник медленно приподнял бровь, отчего его уродливый шрам изогнулся, словно ядовитая змея.

– Представиться?
– он растянул слова, будто разговаривал с недоумком.

Я не дрогнул, продолжая смотреть прямо в его маленькие, как у кабана, глазки.

– Откуда нам знать, что вы действительно люди князя?

Его смех прозвучал резко, как треск ломающейся ветки.

– Наша форма разве недостаточное доказательство?

Мои пальцы непроизвольно сжались. Эти цвета - синий с серебром - я знал слишком хорошо. Но...

– Форму можно украсть. Или снять с мертвых.

Тишина повисла густая, как болотный туман. Даже кони замерли, почуяв напряжение.

– Боярин Калмыков, - наконец сквозь зубы процедил лысый, ударив себя в грудь латной перчаткой.
– Этим городом теперь буду управлять я.

Мой взгляд скользнул за его плечо к обозу. Тяжелые повозки, охраняемые четырьмя всадниками...

– Городом управлять?
– я намеренно сделал паузу, давая словам осесть.
– Чем тут управлять? Источник иссяк, не дома - руины.

Калмыков нахмурился, его толстые пальцы забегали по рукояти меча.

– Это уже наше дело. Собирайте вещи!

Я медленно поднял руку, показывая, что мы не вооружены.

– Боярин Калмыков, позвольте представиться - Зоран Родимич. Управитель этих земель, назначенный князем Доброгором Светоносным.

Глаза Калмыкова сузились до щелочек, в них мелькнуло что-то – то ли узнавание, то ли внезапное понимание. Да, он прекрасно знал, кто я. Это читалось в том, как его пальцы непроизвольно сжали рукоять меча.

Я продолжил, тщательно взвешивая каждое слово:

– Вы говорите о приказе князя Доброгора... Но у меня на руках иной указ.