Сквозь тонкую бумажную стену она услышала мягкие шаги приближающейся Сяо Мин.

– Скверна покинула тебя, - сказала старшая целительница, входя в келью. Это снова было утверждение, а не вопрос.

– Благодаря вашим методам, наставница, - Елена склонила голову в глубоком поклоне.

Тонкая улыбка тронула губы Сяо Мин.

– Не моих методов, а твоей внутренней силы. Ты нашла якорь. То, что держит тебя в этом мире крепче любых нитей скверны.

Елена почувствовала, как краска приливает к щекам. Неужели старшая целительница видела её сон? Знала о роли Чжан Вэя в её освобождении?

– Мне нужно поделиться тем, что я узнала, - сказала она, меняя тему.
– Скверна разумна и может атаковать через сознание. Традиционные методы очищения…

– …Будут недостаточны, - закончила за неё Сяо Мин.
– Ты права. Созови других целителей в зал Размышлений к полудню. Твой опыт слишком ценен, чтобы держать его в тайне.

Елена кивнула и выпрямилась во весь рост. Скверна показала своё истинное лицо, но теперь Елена знала: в этой борьбе у неё есть сильные союзники. И один из них, хотя бы в её сознании, оказался намного ближе, чем она могла предположить.

Глава 35: Равновесие потоков

Утренний свет просачивался сквозь щели в деревянных стенах хижины, рисуя золотистые полосы на полу. Михаил проснулся первым, но не спешил подниматься. Рядом тихо дышала Тан Сяо, её волосы рассыпались по подушке. Лицо, обычно настороженное и сосредоточенное, во сне приобрело почти детскую безмятежность. Странно было видеть эту перемену, казалось, будто маска, которую она носила годами, на время соскользнула, обнажая истинную натуру.

Когда она повернулась во сне, одеяло соскользнуло, обнажив плечо и часть спины. В утреннем свете проступили тонкие линии татуировок - замысловатые символы школы Теневого Шёпота, нанесенные серебристыми чернилами. Они переплетались в сложный узор, напоминающий ветви дерева, тянущиеся к позвоночнику.

Михаил осторожно коснулся одного из символов. Странно, но он ощущался прохладным, словно металл. В школе Текущей Воды ему рассказывали об этих метках - особых энергетических каналах, позволяющих адептам Теневого Шёпота сливаться с тенями. Но одно дело слышать старые предания, и совсем другое - видеть их собственными глазами.

– Я больше не часовщик, тоскующий по прошлому, и не чужак в заимствованном теле, - подумал он, рассматривая мерцающие в солнечном свете узоры.
– Я здесь и сейчас, в этой хижине, с этой женщиной, перед лицом этой угрозы.

Его взгляд скользнул к столу, где лежал компас, стрелка слегка подрагивала, указывая на восток, в сторону древнего храма. С каждым часом её колебания становились всё заметнее - признак усиливающихся искажений в структуре мироздания.

Тан Сяо открыла глаза мгновенно, без сонливости и замешательства, характерных для обычных людей. Всего секунду назад она казалась погруженной в глубокий сон, а сейчас смотрела на него ясным и внимательным взглядом.

– Давно не спишь?
– спросила она тихо.

– Нет, - ответил Михаил, убирая руку от её плеча.
– Наблюдал, как солнце рисует узоры на полу. Напоминает мне о том, как время прорезает нити судьбы.

Она слегка улыбнулась, позволив себе секундную расслабленность.

– Всегда связываешь всё со временем?

– Профессиональная деформация, - он не стал уточнять, какой именно профессии, прошлой или нынешней.

Между ними установилось новое понимание, не требующее лишних слов. Удивительно, как одна ночь может изменить восприятие человека, подумалось Михаилу. Они знали друг друга месяцы, но только сейчас он по-настоящему увидел Тан Сяо. Не помощницу наставника Цзы, не адепта Теневого Шёпота, а женщину с собственными страхами, надеждами и шрамами, как видимыми, так и скрытыми.

Михаил потянулся к своей дорожной сумке и извлек из неё небольшой предмет, завернутый в мягкую ткань.

– Хочу, чтобы это было у тебя, - сказал он, протягивая сверток.

Тан Сяо помедлила секунду, на её лице промелькнуло непривычное колебание, словно она боролась с многолетней привычкой не доверять, прежде чем взяла подарок. Осторожно развернув ткань, она увидела карманный хронометр, такой изящный, в серебряном корпусе с гравировкой в виде волн, обрамляющих циферблат. При ближайшем рассмотрении каждая волна оказывалась тончайшей строкой древнего текста, вплетенного в узор.