Он сосредоточился, позволяя восприятию расшириться. Комбинированная сила амулета и хронометра усиливала его способности — теперь он видел не только временные потоки, но и их пересечение с материальным миром, с водой, с энергетическими линиями земли.

И в этом взаимодействии Михаил заметил то, что ускользнуло от остальных. Скверна двигалась не просто по силовым линиям земли — она следовала по путям наименьшего сопротивления, как вода, ищущая выход. Это была не механическая сила, а почти живая адаптация, нащупывающая слабости в ткани реальности.

— Измените формацию! — крикнул он, поворачиваясь к мастеру Суню. — Скверна движется как жидкость — она обойдёт прямой барьер! Нужно создать водовороты, завихрения, которые заставят её рассеяться и потерять концентрацию!

Мастер Сунь мгновенно оценил ситуацию и перестроил учеников. Теперь они образовывали не простую линию, а сложную спираль с Михаилом в центре. Их энергия направлялась не прямо против надвигающейся тьмы, а по касательной, создавая завихрения, которые должны были дробить и рассеивать её движение.

С восточной стороны школы донеслись крики. Первые искажённые существа появились на границе периметра — бывшие животные, теперь изуродованные мутацией. У кого-то из них конечности удлинились, покрывшись хитиновыми пластинами, у других тела раздулись, как у насекомых, с полупрозрачной кожей, под которой пульсировали тёмные жидкости. Их движения были механически точными, словно управляемыми единым разумом.

Защитники вступили в бой, используя техники школы, чтобы отбрасывать тварей. Лэй возглавил контратаку с западного фланга — его тело двигалось в идеальном потоке, меч оставлял голубоватые следы в воздухе, рассекающие хитиновую броню.

Михаил погрузился глубже в состояние концентрации. Речная вода вокруг его ног начала закручиваться, повинуясь не только физическим законам, но и его воле, его пониманию потоков. Амулет на груди нагрелся, хронометр начал тикать быстрее, словно отмеряя ускоренное время.

Перед внутренним взором проступил образ Тан Сяо — её техники работы с тенями, когда она управляла не просто темнотой, но самой природой света и его отсутствия. Это воспоминание переплелось с образами мастерской в далёком Петрограде, где он изучал механизмы часов, постигая сущность времени через его измерение. Две жизни, две разные мудрости, сейчас они соединились в его сознании, создавая новое понимание.

— Усильте западный фланг! — крикнул он, почувствовав, как скверна меняет направление, пытаясь обойти их формацию. — Она ищет слабые места!

Восточное небо почернело окончательно. Волна искажения катилась к ним, почти осязаемая в воздухе. Деревья по пути скручивались, их ветви превращались в извивающиеся щупальца. Земля покрывалась слизистой плёнкой с металлическим отливом. Сам воздух загустел до консистенции сиропа, с привкусом ржавчины и тления.

Михаил позволил своему сознанию расшириться ещё больше, охватывая всю реку — от горных истоков до дальних районов долины. Он соединился с древним потоком, который тёк здесь задолго до появления людей и будет течь после их исчезновения. Речная вода отвечала на его зов — не просто жидкость, но сама сущность течения, движения, вечного изменения.

— Сейчас! — скомандовал мастер Сунь, когда тёмная волна приблизилась вплотную к их позициям.

Практики синхронно направили энергию в реку. Михаил чувствовал, как эта сила проходит через него, усиливаясь и структурируясь. Он не просто пропускал поток — он придавал ему форму, направление, смысл.

Река вспыхнула ярким голубым светом. Водная гладь поднялась, формируя не стену, а сложную систему потоков, барьеров и водоворотов. Это не был прямой щит против тьмы — это была живая, адаптивная защита, способная меняться и перестраиваться в ответ на атаки скверны.

Волна искажения докатилась до реки и столкнулась со светящейся водой. Противостояние было не столько физическим, сколько энергетическим — тьма и свет схлестнулись, искривляя пространство между ними. Чернильные щупальца скверны пытались проникнуть сквозь барьер, но водные потоки перенаправляли их, рассеивали, замедляли.

Михаил чувствовал каждое прикосновение тьмы к воде. Это была не просто борьба энергий — структура реальности здесь изгибалась и деформировалась. Временные потоки искажались, создавая странные узоры, которые он мог видеть своим особым зрением.

На мгновение концентрация Михаила дрогнула. Перед глазами всплыло лицо Тан Сяо в последние мгновения её жизни — спокойное, решительное, принимающее неизбежное. “Это лишь переход”. В этот момент скверна нашла слабость в барьере и ударила точно в место, где стоял Михаил.

Темная энергия прорвалась сквозь водный щит, устремляясь к его груди. Инстинктивно Михаил скрестил руки перед собой, зажав между ладонями амулет и хронометр. Артефакты вспыхнули серебристым светом, создавая собственный щит.