По мере приближения к ритуальной пещере временные искажения становились все более выраженными и хаотичными. Изъеденный ржавчиной кирка, подвешенная в воздухе без всякой опоры. Лужа воды на полу, чья поверхность застыла острыми пиками, словно во время шторма. Камень, бесконечно падающий с потолка, но никогда не достигающий пола.

Михаил двигался сквозь этот лабиринт искажений с уверенностью танцора, знающего каждое движение смертельно опасного танца. Его тело реагировало инстинктивно, подсказывая путь – где пригнуться, где замереть, где рвануться вперед. Амулет на груди пульсировал теплом, помогая чувствовать скрытые течения энергии.

Наконец, он уловил признаки приближения к центру активности — низкое, монотонное пение, ритмичные удары, подобные биению гигантского сердца, звон металла о камень. Все эти звуки сливались в зловещую какофонию, от которой вибрировал воздух.

Михаил активировал технику маскировки, которой обучился у мастеров Школы Теневого Шёпота — не физическое сокрытие, но ментальное. Его присутствие размывалось в сознании наблюдателя, делая фигуру ускользающей от внимания, даже при прямом взгляде. Этот навык требовал постоянной концентрации, но за пять лет применения превратился почти в инстинкт.

Прижавшись к шершавой стене, он продвигался через боковые проходы, используя хронометр для создания микроскопических временных пузырей. Внутри них он ускорял крошечные частицы воздуха, отправляя их вперёд как невидимых разведчиков. Возвращаясь, они несли информацию о пространстве впереди — древняя техника Школы Текущей Воды, которую он адаптировал и усовершенствовал.

Пещера открылась перед ним неожиданно — громадное пространство, высеченное в скальном основании горы и расширенное человеческими руками. Своды поддерживались естественными колоннами из сросшихся сталактитов и сталагмитов, отполированных до блеска прикосновениями тысяч рук за столетия. В центре возвышалась каменная платформа, на которой мерцал неестественным светом алтарь, вырезанный из цельного куска обсидиана.

Михаил прижался к тени бокового прохода, вдыхая затхлый воздух, пропитанный запахом серы и металла. Амулет на груди превратился в раскалённый уголёк, жёг кожу — верный признак того, что скверна здесь концентрировалась десятилетиями, возможно, веками.

Вокруг алтаря двигались фигуры в тёмных одеждах с капюшонами — двадцать человек, образовывали идеальный круг, их движения были синхронизированы с пугающей точностью. Двадцать первая фигура, выше остальных, стояла в центре, возле алтаря, и вела ритуал.

На алтаре лежало маленькое тело — мальчик, судя по размеру не старше десяти лет, неподвижный, как брошенная тряпичная кукла. Михаил сосредоточился, настраивая своё восприятие на ребёнка, и с облегчением обнаружил слабое, но ровное дыхание — жив, вероятно под действием снадобья или транса.

Песнопения нарастали, обретая ритм, похожий на удары сердца. Михаил по движениям рук главы ритуала определил — до кульминации ещё около часа. Этого времени более чем достаточно.

За годы подобных операций он выработал строгий протокол действий. Первое — изучить обстановку и точно выявить угрозы. Второе — подготовить поле боя в свою пользу. Третье — нанести удар предельно быстро и эффективно, избегая затяжного противостояния.

Михаил извлёк из внутренних карманов кристаллы особой огранки — свое изобретение, плод многолетних экспериментов с энергетическими узлами и временными аномалиями. Каждый кристалл был способен создать локальный пузырь измененного течения времени — один замедлял его до почти полной остановки, другой зацикливал краткие отрезки, третий ускорял до мгновенного иссушения органической материи.

Используя своё искусство невидимости, он начал размещать кристаллы по периметру пещеры, каждый в тщательно рассчитанной точке. Перемещался медленно, терпеливо, как хищник, выжидающий момент для решающего прыжка. Заныли старые раны — ожоги на ладони, рубец через бровь — тело чувствовало близость источника скверны, вызвавшего эти шрамы.

Расположив последний кристалл, Михаил проверил его настройку и мысленно соединил со своим сознанием через хронометр. Теперь они были готовы активироваться по его мысленному сигналу, создавая смертоносную сеть искажений по всей пещере.

Он мог бы действовать исподтишка — уничтожить культистов одного за другим из теней, не раскрывая себя. Но такие операции всегда оставляли больше вопросов, чем ответов. Ему нужна была информация — что за ритуал, какова его цель, почему именно этот ребёнок?

Прислушавшись к пульсации собственной крови, Михаил сделал глубокий вдох и принял решение. Он вышел из тени и просто пошёл прямо к центру пещеры. Его походка была намеренно спокойной, открытой, почти беспечной.

Первой его заметила фигура в центре круга — высокий человек в маске из чёрного дерева с вырезанными на ней символами, которые, казалось, постоянно меняли форму при взгляде на них. Он поднял руку, прерывая ритуальное пение:

— Чужак! — голос, искаженный маской, звучал неестественно низко, словно доносился из-под земли. — Взять его!