Его рука пробила грудь аватара насквозь, пальцы сомкнулись на черном кристалле внутри. Золотистое сияние вокруг Чжан Вэя слилось с серебристым светом Юнь Лин, образовав спираль энергий, устремившуюся прямо в черный кристалл.

Существо издало крик, от которого задрожали стены храма. Кристалл в руке Чжан Вэя трескался, через трещины пробивался золотистый свет.

— Если я паду, тысячи других придут, — прохрипел аватар. — Скверна не может быть остановлена. Она — неизбежность.

Слова существа, казалось, достигали сознания Лина напрямую, минуя уши. В них чувствовалась странная убежденность, не похожая на обычное бахвальство противника.

Кристалл в руке Чжан Вэя окончательно раскололся, яркая вспышка на мгновение ослепила Лина. Когда зрение вернулось, аватар скверны исчезал, рассыпаясь черным пеплом, который странным образом не разлетался, а втягивался в землю.

Существа скверны, толпившиеся вокруг, замерли, словно марионетки с обрезанными нитями. Один за другим они падали, рассыпаясь тем же черным прахом.

Лин смотрел, не в силах отвести взгляд. То, что совершили Чжан Вэй и Юнь Лин, выходило за рамки всего, что он когда-либо видел или читал о возможностях пяти школ. Это было не просто искусство боя или целительства — это было преобразование самой структуры реальности.

Внезапно ветер изменил направление, и остатки черного тумана задели колонну, за которой прятался Лин. Он инстинктивно отшатнулся, но было слишком поздно — клубящиеся щупальца тумана коснулись его лица, просочились в ноздри с первым же вдохом.

Барьер Юнь Лин в его сознании завибрировал, напрягся, сдерживая натиск чужеродной субстанции. Лин почувствовал острую боль в висках, словно кто-то пытался проникнуть в его мысли раскаленной иглой. В глазах потемнело, колени подогнулись, и он упал на каменные плиты, сдерживая крик.

Перед внутренним взором замелькали образы — видения странного мира, где законы физики искажались до неузнаваемости, где невероятное становилось обыденным, где цвета менялись местами, а тяжелые предметы парили как пух. На мгновение Лину показалось, что он видит этот мир не со стороны, а глазами его обитателя — существа, для которого нормальность этого хаоса была естественной, как дыхание.

Так же внезапно, как началось, видение исчезло. Лин судорожно вдохнул, приходя в себя. Тело ощущалось странно — каждый мускул пульсировал болью, но одновременно он чувствовал необычную легкость, словно гравитация для него изменилась.

Барьер в его сознании выдержал, скверна не разрушила его разум. Но что-то изменилось. Тонкая черная нить, уже существовавшая в нем после первого контакта со скверной, стала немного плотнее, немного ощутимее. Её пульсация теперь согласовывалась с его сердцебиением.

И с этой пульсацией пришла странная мысль, которую он раньше отбросил бы как еретическую, но сейчас почему-то не смог: что если скверна не просто разрушение? Что если это… иной порядок? Болезненный, опасный, искаженный — но все же порядок, со своей логикой, со своими законами?

Архивариус в нем восставал против такой идеи, но часть его существа, та, что всегда стремилась к полному пониманию, даже опасного и запретного, находила в этой мысли темное очарование.

Лин заставил себя подняться на ноги, прячась обратно за колонну. Его взгляд нашел Юнь Лин и Чжан Вэя, стоящих среди поверженных существ. Несмотря на расстояние между ними, они двигались синхронно, словно соединенные невидимыми нитями. Их энергетические поля пульсировали в унисон, создавая странный визуальный эффект дрожащего воздуха вокруг них.

Лин прижал пальцы к вискам, пытаясь справиться с противоречивыми эмоциями. Ревность. Зависть. Восхищение. Страх. Все они переплетались, создавая болезненный клубок в груди. Но сквозь эту эмоциональную бурю пробивалась еще одна мысль — холодная, ясная, почти отстраненная: никто не должен обладать такой силой. Никто не должен иметь возможность менять реальность по своему желанию.

Даже если этот кто-то — Юнь Лин и её новый союзник.

Пора было уходить. Бросив последний взгляд на Юнь Лин, помогающую раненому стражнику, Лин скользнул в тень. Её руки светились серебристым светом, исцеляя раны — дар, который всегда вызывал в нем благоговейный трепет. Но теперь он видел то, чего не замечал раньше — тени вокруг неё двигались не так, как обычные тени. Они тянулись к ней, словно признавая своей.

Скользя от укрытия к укрытию, Лин покинул храм целителей, унося с собой гораздо больше мыслей, чем было, когда он пришел.

Возвращение в теневой храм прошло без осложнений. В предрассветной мгле Лин проскользнул по боковому коридору обратно в свою келью. Он сменил одежду, пытаясь стереть с себя запах ночных приключений, умылся холодной водой из каменной чаши. Но не лег отдыхать.

Вместо этого он сел в центре комнаты, где узор, начертанный им на полу, был наиболее сложным. Закрыл глаза, позволяя образам увиденного ночью разворачиваться перед внутренним взором: синхронные движения Чжан Вэя и Юнь Лин, их слияние энергий, уничтожение аватара скверны. И странные видения иного мира, которые принес контакт с черным туманом.