Чжан Вэй повернулся к нему, и теперь они впервые встретились взглядами. В глазах воина не было надменности или превосходства победителя. Только спокойное изучение и что-то вроде… признания?

— Твои знания будут бесценны, — сказал Чжан Вэй с неожиданным уважением. — Мы планируем операцию, которая должна нейтрализовать главный источник скверны.

Лин подошел к столу, склоняясь над картой школы Небесного Ветра. Видеть родное место, разложенное на столе как военная цель, было странно. Где-то в глубине души что-то сжалось, но он загнал эту боль глубже, не позволяя ей отразиться на лице.

— Я знаю каждый коридор, каждое потайное помещение, — произнес он, изучая отметки на карте. — Могу показать пути, о которых не догадываются даже старшие мастера.

Его палец скользнул по карте, указывая на неприметный участок стены: — Здесь есть потайной ход, ведущий прямо к главному залу. Я обнаружил его, изучая древние чертежи.

Юнь Лин одобрительно кивнула: — Это меняет весь план. Мы предполагали длительную осаду, но если есть прямой путь…

— Он защищен? — спросил Чжан Вэй, наклоняясь ближе.

— Базовые руны, ничего сложного для мастера вашего уровня, — ответил Лин, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала неуместная ревность. — Проблема в другом. Источник скверны, скорее всего, находится в подземных лабораториях. Туда ведет только один путь, и он хорошо охраняется.

Лин снова указал на карту, отмечая расположение лабораторий: — Я видел там черные кристаллы, похожие на тот, что был в груди аватара. Старшие мастера проводили над ними ритуалы. Возможно, это и есть точки активации, о которых я тогда рассказывал.

— Тринадцать точек, — кивнула Юнь Лин. — Они формируют узор вокруг города. Если все они будут активированы одновременно во время затмения…

— Граница между мирами истончится, — закончил Чжан Вэй. — И скверна хлынет потоком, который мы уже не сможем сдержать.

Лин почувствовал, как по спине пробежал холодок. Всё складывалось в пугающе логичную картину. Он вспомнил древние тексты, которые изучал в архивах Небесного Ветра — упоминания о “черной порче”, случившейся пятьсот лет назад, о тринадцати точках силы, о ритуале открытия. Всё повторялось по тому же сценарию.

— И ваш план? — спросил он, переводя взгляд с Юнь Лин на Чжан Вэя.

— Атаковать школу, пробиться к лабораториям и уничтожить центральный кристалл, — ответила Юнь Лин. — Без него остальные точки не смогут быть активированы.

— Слишком прямолинейно, — покачал головой Лин. — Школа Небесного Ветра существует тысячи лет. Её защитные системы рассчитаны на прямую атаку.

— У тебя есть другое предложение? — спросил мастер теней, до сих пор молчавший.

Лин поднял взгляд, и странное спокойствие охватило его. В этот момент он видел всё предельно ясно — пути, возможности, риски. И свою роль в этой истории.

— Я расскажу вам всё, что знаю, — произнёс Лин, склоняясь над картой. — И покажу путь, которым никто другой не сможет вас провести.

В последовавшем обсуждении деталей Лин заметил, как согласованно действуют Юнь Лин и Чжан Вэй. Они дополняли мысли друг друга, иногда обменивались взглядами, в которых читалось понимание без слов. Странно, но теперь эта их связь вызывала в нем не столько ревность, сколько научный интерес. Как архивариуса его всегда завораживали редкие и необычные явления, а связь между ними определенно была таковой.

Когда все детали были согласованы, Лин поднялся, готовый приступить к подготовке немедленно. Юнь Лин подошла к нему, коснулась его руки — легкое, дружеское прикосновение, лишенное прежней интимности.

— Будь осторожен, — сказала она тихо. — Скверна… она искажает не только тело, но и разум. Даже с барьером ты уязвим.

Лин посмотрел на неё с благодарностью, которая не была притворной: — Я знаю. Но это мой долг. Моя школа… она заслуживает спасения.

“Спасения,” — повторил он мысленно. Но что именно он имел в виду под этим словом? Спасение от скверны? Или от слепого служения традициям, которые исключали даже возможность изменений?

Эта двойственность, это внутреннее противоречие не беспокоило его. Напротив, оно приносило странное удовлетворение, словно он наконец нашел свой путь — не просто путь ученика, следующего предначертанной дорогой, но путь исследователя, идущего по грани между известным и неведомым.

Собирая необходимые вещи в своей келье, Лин ощущал присутствие теней, наблюдающих за каждым его движением. Они следили внимательнее обычного, словно пытались угадать его истинные намерения.

Но даже сам Лин не мог с уверенностью сказать, каковы они — эти намерения. В его разуме сейчас сосуществовали противоположные стремления: искреннее желание остановить катастрофическое вторжение скверны и столь же искреннее любопытство к её природе, желание понять её глубже. Желание помочь Юнь Лин и Чжан Вэю и одновременно — найти им противовес, не позволить слишком большой силе сосредоточиться в одних руках.