— Здесь нас подождите, пожалуйста, — сказал Глеб шоферу. — Мы из полиции, — прибавил он, чтобы водитель не нажал тут же на педаль газа, лишь бы больше не слушать всю обратную дорогу кошачье ворчание.

Порфирий, распушив хвост, уже уверенно потопал по узкой тропинке, ведущей в глубину леса.

Деревья впереди наконец расступились и они увидел поляну, с которой открывался прекрасный вид на два горных хребта и узкую серебристую полосу реки вдалеке. Глеб вздохнул, поднял повыше воротник пальто, закрываясь от резкого порыва ветра. Прищурился и разглядел вдалеке то, что сначала принял за торчащую из земли корягу. Это был мольберт. Стараясь не сорваться на бег, подошел ближе. Остановился. Тяжело вздохнул, снял цилиндр. В высокой траве неподвижно лежало женское тело и ветер трепал длинные светлые волосы.

Из больницы Анна вышла с тяжелым сердцем. Состояние Лизы неприятно откликнулось в ней. Будто она была виной тому, что произошло с девушкой. Уж скорее надо винить её отца, не уследил за дочкой, да ещё саму Анну едва на тот свет не отправил. И все же она чувствовала ответственность за Елизавету и нескончаемую грусть после встречи с больной.

— Что вы там такого заметили, если не секрет? — спросила Анна у Петра Сергеевича, когда он закончил магический осмотр.

— Такого? — удивляясь переспросил лекарь.

— Да, у вас еще лицо стало таким… странным, нехорошим таким. — Анна внимательно посмотрела на Чигвинцева.

— Вы очень проницательны, — сверкнул он улыбкой. — Да, в какой-то момент я почувствовал корень зла. Так сказать, точку, из которой развивается болезнь. А это все равно что прикоснуться к греху. Понимаете? Магия соприкасается с изъяном и это мерзкое чувство откликается и в лекаре, — он вздохнул. — Я стараюсь всегда держать свои чувства в узде, но тут вы меня подловили.

— Извините, я не хотела, вы только скажите, Елизавету можно излечить?

— Ничего страшного, я сам позволил вам остаться в палате. Мне как лекарю скрывать нечего, поэтому скажу прямо — едва ли удастся вернуть её в общество, недуг её слишком силён и глубоко въелся в самую суть бедняжки, — Петр Сергеевич достал карманные часы и щелкнув крышкой посмотрел на циферблат. — Ох, а время-то как бежит! Извините, Анна Витольдовна, с превеликим удовольствием прогулялся бы ещё с вами по городу, но дела, дела.

— И еще раз рада была встрече с вами, — кивнула Анна.

— А уж как я рад, вы даже не представляете. — Чигвинцев подкрутил ус. — Обязательно встретимся вновь, может быть завтра, например в полдень, тут, у пруда?

— А тут что же, и пруд имеется? — ушла от ответа Анна. — Сколько лет живу, а даже не знала. Пожалуй, покамест погода совсем не испортилась, прогуляюсь до него и посмотрю.

— Ну что же, значит позже, — по-своему понял её отказ Петр Сергеевич, затем приподнял цилиндр, еще раз одарил Анну улыбкой и скорым шагом ушел прочь.

Анна же, проводив его задумчивым взглядом, недолго думая и впрямь направилась искать пруд. В детстве ей нравилось смотреть на уток, гнездящихся на пруду в отцовском поместье. Правда ещё больше ей нравилось смотреть когда осенью утки улетали на юг. Такие маленькие и такие свободные, захотели и улетели. Ну не чудо ли?

Пруд нашелся через несколько поворотов дорожки за деревьями. Конечно, никаких уток тут уже не было, да и быть не могло. Легкокрылые улетели в теплые страны и вернутся лишь весной. Зато Анна полюбовалась статуей русалки, сидящей на камне недалеко от берега и расчесывающей волосы гребнем. Скульптор расстарался, и в игре светотени речная дева казалась совсем живой. Пожалуй, даже более настоящей, чем Елизавета Михайловна.

Грустные мысли вернулись с новой силой и поглядев еще немного на рябь на воде, Анна направилась дальше. И вот теперь прогуливаясь по парку, она размышляла, отчего мир так не справедлив и у лекаря не получится вернуть Лизу к жизни. Так и останется дичком с разумом ребенка. Ужасно.

Резкий порыв ветра едва не сорвал шляпку с головы Анны и она придерживая ее рукой ускорила шаг. С неба начал накрапывать дождь смешанный со снегом и не желая промокнуть и замерзнуть, она поскорее миновала быстро пустеющий парк. Затем перейдя через площадь зашла в кафе.

Как давно она не была в кафе. Уйму лет. Всё некогда, всё бегом. Да и одной разве есть смысл идти? Новыми подругами она не обзавелась, а старые сами разбежались, когда отец лишил её наследства. С подчинёнными же прогуливаться было как минимум не этично. В задумчивости глядя через мокрое стекло на посеревшей от непогоды город, Анна выпила кофе с круассаном, заказала и съела бланманже и решив, что достаточно уделила внимания себе, отправилась домой.

Правда по пути зашла в книжную лавку и прогуливаясь между полок выбрала томик стихов. После чего села в такси и наконец-то оказалась дома.