— Гидеон, пойми! — устало повторила я. — Что за проклятие? О чем ты говоришь?

— Мы до сих пор связаны… общей аурой, — нехотя процедил феникс. — Надеюсь, ты не станешь лгать, что не понимаешь смысла сего досадного недоразумения?

— В чем смысл сего досадного недоразумения? — эхом откликнулась я.

Феникс фыркнул и повернулся спиной, опершись руками о парапет. Огонь на его волосах постепенно тух – и вот остались лишь искры. Голос бывшего мужа прозвучал глухо:

— Связь должна была прерваться с последним словом моего Отказа. Полностью. Но ты продала свои украшения, а дэн Гогзли Смит, ювелир, обнаружил отпечаток моей ауры на сапфировом гарнитуре. Такого просто не может быть! Мы больше не муж и жена!

— Вот и хорошо, вот и славно. Тебя так волнует какая-то там общая аура?

— Разумеется! Я не хочу прослыть двоеженцем, когда снова женюсь!

— И невеста уже имеется?

— Тебя это не касается!

— Как это не касается? А благословение дать? Передаю, так сказать, почетный приз…

Я прикусила язык, когда Гидеон медленно повернулся и посмотрел на меня… очень выразительно. Я только что познакомилась с его гневом. И, думаю, меня он коснулся лишь краешком. Все-таки великолепное самообладание у мужика. Честно говоря, будь я на месте Фалькона, давно бы свернула Эвери шею. Или себе. Зачем я-то постоянно его провоцирую?

И вот опять:

— Ладно, обойдемся без благословения. Дальше, — бодро продолжила я. — С чего ты решил, что я умею проклинать… и вообще? Меня с детства убеждали, что я бездарность.

Накапав скляночку очередного тонизирующего «сока» в вино, Эвери частенько устраивала сеансы жалости к себе любимой. В качестве психотерапевта иногда выступала Дерси. К сожалению, скромная горничная не отличалась страстью к сплетням и старалась пропускать заунывные причитания хозяйки мимо ушей. А то бы я сейчас знала больше. Отец-тиран. Муж-тиран и сухарь с каменным сердцем в придачу. Прислуга глупа. Жизнь скучна. Бедная Эвери.

— Кто убеждал? Твой отец? — скептически поднял брови Фалькон. — Меня он тоже пытался в этом убедить. Чтобы подороже продать тебя Скеллу.

Ого! У них там чуть ли не аукцион состоялся!

— Но мое приданое… — бросила наживку я.

Пусть милый Гидди сам расскажет. В брачном договоре было оговорено, что наследство Эвери – какие-то шахты на хребте Роу, кажется, не особо прибыльные – полностью переходит в собственность мужа, и при разводе я могу рассчитывать лишь на содержание. Больше я ничего не знала. Скорее бы приехала мама Эвери.

Но Гидеон тряхнул белыми волосами:

— Не стоит о нем… признаю, вспылил. Я знал, на что шел, прося твоей руки. Я достаточно богат, чтобы требовать что-то у разорившегося рода. Что касается магии, повторюсь: ты мне лгала. Два года назад я ходил к пифии… той самой, что предсказала мне «удачную женитьбу и обретение любви всей жизни», если я поведу тебя к алтарю, — феникс горько усмехнулся. — Пришел спросить ее: за что? Выпала руна «подмена». На арвейском звучит как «ложь». Пифия просила меня потерпеть. Я терпел. Но все становилось только хуже.

Подмена. Надо же.

— Не могу ничего тебе доказать, — развела руками я. — Скажу только, что первому простенькому заклинанию меня научил Ксандриэль.

В глазах Гидеона снова зажегся нехороший огонек:

— Ты ведь всегда ненавидела эльфов. Считала их самыми нудными существами на свете.

— Я?!

— Конечно, — прищурился Гидди. — Один из твоих «женихов» был остроухим. Он весьма заинтересовал твоего отца. И когда я пришел к лэну Роули в пятый раз, ты, наконец, бросилась мне на шею, подозреваю, чтобы избавиться от Юнифэля О’Ферро, весьма настойчивого и почти добившегося согласия семьи.

— Ах… это? — пробормотала я. — Припоминаю. Кажется, он был старым и уродливым…

— Он был красив и молод. Впрочем, богатый старик в списке тоже имелся. Королевский сенешаль, охочий до юных дев. Все его жены умирали молодыми. И где твой отец их находил?

«В местном списке «Форбс»», — чуть не брякнула я.

Похолодало. Я обняла себя руками. Я очень устала и не хотела продолжать спор. Пусть этот день, наконец, закончится.

— В чем твой расчет сейчас, Эвери?

— Может… в обычном гостеприимстве? — невинно предположила я. — Господин О’Дулли-старший потерпел кораблекрушение, и его целый год донимала твоя верноподданная, Нэнси Гроуз. Она затем сбежала с моим золотом. Я подала жалобу в Атрибуцию.

— Я знаю. Мне сообщили. Впрочем, подробности кражи ты мне тоже расскажешь, позже, — тоном, не терпящим возражений, велел Гидеон. — И все же: насколько вы близки с Ксандриэлем Берейским?

— У нас общие цели.

— Так и знал. Эта затея… с лисами?

— Ты все слышал. Ты против? — насторожилась я.

— Пока не знаю, как к этому отнестись. Хотелось бы подробностей. Откуда у тебя способности к целительству?

— Поймал. Да, кое в чем я тебе лгала, — с легкостью покаялась я. — Я изучала лекарское дело. Тайком. Видишь? Я призналась.