Однако отмашка от старухи, которая, видно, тут пользовалась почетом и уважением, разрядила обстановку. Хотя, думаю, вопросы у них остались — всё-таки пришел я со стороны диких земель, а то, что там опасно они точно знали. А раз я выжил, значит, я не так прост, каким кажусь.

В целом же крестьяне были спокойны, будто ничего в таких отдаленных местах не боялись, или знали, что их кто-то защитит в случае чего. Странно это, в деревне я не ощущаю Практиков. Ни одного.

Впрочем, я думаю, что причиной того, что со мной старуха быстро пошла на контакт была аура праведника. Раньше я этого не ощущал, но теперь чувствовал, что каждый человек, и я даже не о Практиках, обладает своим, «жизненным запахом», который как бы рассказывает о том, какую он жизнь ведет или…вел. Полагаю, это всё те же уроки Бай-Гу в искусстве воспринимать реальность: становиться частью ее, просто смотреть, а не оценивать, дышать вместе с ветром, и…отдавать Ци — все вместе они дали это новое «чувство» людей.

Просто сейчас я впервые за долгое время встретил людей и лишь сейчас, в беседе со старушкой, мог это оценить. Возможно, я источал вокруг себя ауру, которую пусть обычные люди и не могли увидеть, но ощутить на уровне инстинктов могли. Вот, мол, этот человек — он точно не навредит. Но точно проверить я это смогу лишь когда окажусь в более-менее крупном городе.

Сначала старуха расспрашивала меня, и я честно ей поведал, что прошел длинный путь по разным землям, и, собственно говоря, даже не знаю, где нахожусь. Просто вышел к Желтой Реке и всё. Про земли, про болота и поля, и другие места старуха Жень расспрашивала долго и подробно. Как и про существ, которых я встретил. Всё-таки к ним тут не каждый день захаживают путешественники, пришедшие с окраин Поднебесной.

Самым главным и сложным вопросом был…

— А куда идешь-то? Старый же уже, чего дома не сидится? Помрешь же в дороге.

Я почесал голову, и ответил правду:

— Ищу путь…ищу что-то, чего не нашел за всю остальную жизнь.

И…на удивление, такой ответ встретил какое-то молчаливое понимание со стороны этой уставшей крестьянской женщины.

А потом пришел ее черед рассказывать, потому что я начал расспрашивать про эти земли, про то, как тут живется, что вообще происходит, насколько опасно, и так далее. Начинать решил издалека. До карпов мы еще доберемся, а учитывая, что я видел лодки и рыболовные сети в них — рыбацким промыслом тут активно занимаются.

Старуха грустно вздохнула и взгляд ее ушел вдаль, на ту сторону мерцающей воды Желтой Реки.

— А раньше…раньше эти земли были в десятки раз плодороднее… — тяжело сказала старуха, — Я еще застала время, когда тут было много ручьев, ведущих к реке…впадающих в нее…да, мелкие реки тут были больше…

Я нахмурился. То, что случилось с карпами, произошло давно, а этой старухе…сколько ей? Когда она была молодая? Лет семьдесят назад?

Я осторожно прощупал ее духовным взором и…понял, что старушка то одаренная. Хоть и очень слабая. Энергетика у нее отличалась от других людей.

Насколько же лучше стало мое чутье — раньше я бы и не разглядел этой слабой энергетики. Впрочем, всё равно, не настолько дольше живут одаренные, возможно пару десятков лет. Не могла эта старуха застать те времена — только слышать о них.

— И что же случилось? Засухи? — поинтересовался я.

Она на меня пристально посмотрела, но не ответила и продолжила:

— Тогда еще духи воды не злились… — она указала на реку, — Шуйгуй — те, что живут в глубине, следили, чтобы никто не ловил больше, чем надо… Но теперь…

Старуха Жень вздохнула.

Что еще за «шуйгуй»? — спросил я у Ли Бо, — Злые духи…воды?

«Утопленники». — коротко ответил Бессмертный.

— А теперь что, не следят?

— Теперь в реке опасно даже ногу замочить. Утонешь — и не найдут.

Старуха взрыла ногой землю.

— А при чем тут… — начал было я.

— Ты спросишь при чем тут речки и духи? — ухмыльнулась старуха, — А всё началось, как говорила моя прабабка, с того, что в наших водах исчезли карпы.

Так… а вот это, кажется, именно то, что мне нужно.

Бульк!

В кувшине дернулся Лянг.

— Что это у тебя? — настороженно спросила старуха.

— Вода, — хлопнул я по кувшину, — Продолжай. При чем тут карпы? И вообще — как они могли исчезнуть? Было — и вдруг не стало? Никогда такого не видел.

— Не совсем так, — вздохнула она, и понизила голос, — Карпы не могут исчезнуть в один момент. Они ведь не просто рыбы…

Тут я снова услышал, как Лянг повернулся бочком, чтобы лучше слушать.

— Моя прабабка говорила, что сюда шло много рек прямо из Великих Карповых Озер, и карпов была тьма… Я, честно говоря, в детстве ходила по этим засохшим руслам рек…так что это правда — реки были…и через эти реки карпы спускались прямо в Желтую реку…

Она указала пальцем на золотящуюся на солнце гладь реки. Рыбаки, тем временем, оттолкнулись от берега и медленно поплыли на середину реки.

— Спускались чтобы… — напомнил я.

— Чтобы потом отправиться в путешествие к Вратам Дракона, — закончила она, — Нам всем в детстве рассказывали эти легенды, что там, где Желтая Река поднимается вверх, там стоят огромные зеленые, нефритовые Врата Дракона и туда стремятся все карпы, плывущие по Желтой Реке… Они прыгают и прыгают, преодолевая огромный водопад.