Тварь немедленно опомнилась и потянулась схватить улепетывающих подальше женщин — даже дотянулась до кого-то. На один кричащий голос стало меньше, и, казалось, слышно было хруст и чавканье, когда хребет переломился в сильной хватке.

Тварь отбросила безвольный труп и бросилась на следующих, кто попался на глаза.

— Построиться! — летел чей-то гортанный возглас. — Лучникам взобраться вверх по склонам и построиться!

Йер мигом поняла: по склонам не взобраться, будут обходить — уж слишком круто и земля размокла. А тропа наверх петляющая, длинная и тоже развезенная…

— Не зажигать магический огонь! Спалите лагерь, суки! — крикнул еще кто-то.

— Хер бы с ним, убить бы тварь!

Из какофонии вылавливались лишь обрывки фраз.

— Остановить тварь и не дать углубиться! — вдруг рявкнул Йергерт.

Его низкий голос прозвучал гораздо четче, чем другие вскрики, и гораздо требовательнее — даже Йер вскочила и взялась за меч, едва успев опомниться — ей глупо лезть в самую гущу боя.

И пока она металась и раздумывала, Йергерт уж собрал подобие отряда из ближайших рыцарей, серых плащей, наемников и безо всяких колебаний пошел в бой.

Его беспрекословно слушались. И даже Содрехт не посмел перечить и исполнил все, как сказано.

А Йер, не обнаружив прочих чародеек и не зная, где ей отыскать кого-нибудь, кто отдавал бы им приказы, только и могла, что скрыться за телегой, полной сена под вощеной тканью, и опасливо следить за боем снизу, через спицы.

Тварь раскидывала всех, кому хватало духу сунуться. Не знающая, что такое боль, огромная и нарастившая себе бока, она почти не замечала, как ее кололи, резали, рубили, только злилась, что сосуд уродуют и портят, и от этого сильнее бесновалась.

Вершнигов положено сжигать. Йер помнила, но не могла представить, как такое провернуть, когда тварь вертко мечется и подожжет весь лагерь и бессчетное количество людей — магическому пламени хватило бы мгновения, чтоб разойтись.

Пока его потушат, вокруг будет пепелище и обугленные кости, рассыпающиеся от всякого прикосновения.

И Йер только смотрела, как две до смешного тонкие, нелепые, белесые ноги не замирали ни на миг, пока тварь умудрялась ранить или придавить по два-три брата разом. Длинные, и гнущиеся не в локтях, а будто где угодно руки, доставали до любого, даже до того, кто силился сбежать.

Вот Йергерт отступил на шаг назад, чтоб стереть кровь со лба. Вот Содрехт ткнул мечом и мигом отступил — лицо его застыло маской мертвенной сосредоточенности.

И вдруг вершниг закрутился, и отставленной рукой снес все, что только мог достать — шарты и загородки, братьев и наемников… Всех смяло в одну кучу.

Йергерт исхитрился припасть вниз и пропустить удар над головой — его лишь краем зацепило волокущимися следом. А вот Содрехт не сумел — чуть отошел но не успел, и самым кончиком его отбросило, точно пушинку. Он упал как раз на сено на телеге — деревяшки проломились, та просела, и Йер мигом кинулась проверить друга, забарахталась в сухой траве, пытаясь разгрести ее, добраться до него.

Лишь ощупью нашла лицо и впадину под челюстью, где билась жилка — только это успокоило.

Она мгновенно глянула на вершнига — тот оказался вдруг ужасно близко.

Йер схватила Содрехта и попыталась оттащить, но только крякнула и плюхнулась на зад — уж слишком крупный и тяжелый для нее, тем более в доспехе. Повезло, что он был в нем. Не повезло, что юношу в кольчуге Йер не уволочь. Рывками разве что попробовать, но она слишком опасалась, что усугубит ранения, какие он мог получить.

Немели пальцы, непослушные, скользящие, ничуть не помогающие сдвинуть его хоть на шаг.

Подняв взгляд, Йер почувствовала сердце в горле.

Не придумав ничего умней, она перескочила через то, что оставалось от телеги, выдохнула, потянулась к грани и черпала изо всех сил до тех пор, пока в глазах не потемнело. Когда мушки разлетелись, она уж сидела на коленях и сжимала руки так, что грязь забила ногти.

Все, что пролилось на эту сторону, она пустила в заклинание.

Земля ворочалась, ворчала. Снова полетели мушки, а когда Йер проморгалась, поняла, что только и смогла, что поднять вал длиной, быть может, дважды с ее рост и высотой по плечи. Только и хорош крутыми скатами и плотно слежанной землей — Йер не сумела влезть и оббежала.

Бой все шел — теперь уже невыносимо близко. Кто-то из колдуний окатил тварь кипятком, и один бок набух желтыми волдырями; валил пар. Вонь мертвечины била в нос.

Не зная, что еще ей делать, Йер вцепилась в меч и встроилась в ряды пытающихся что-то сделать братьев.

Один взмах рукой — и рыцарь рядом с Йер расквасился в крутую кашу — ноги обдало даже не кровью, а кусками плоти. Вершниг замер на мгновение всего в каком-то шаге — и Йер, позабыв про меч, коснулась туши. Во все стороны из под ее руки брызнуло пламя; жаром обдало лицо.