Батлер начала шевелиться во сне.

Зут внезапно запаниковала, как кролик, услышавший приближение охотника. Она выглядела так, будто хотела убежать. Гвен выглядела ненамного лучше. Все ее тело дрожало. Она села на кровать рядом с Зут и взяла ее за руку.

Койл посмотрел на Батлер, думая: "Я не хочу этого видеть, я вообще не хочу этого видеть..."

Температура в комнате внезапно понизилась до некомфортной.

Это было первое, что произошло.

Он уловил след медного запаха, похожего на запах свежей крови, который постепенно превращался во что-то другое, что-то очень резкое и кисло-пахнущее, от чего у него начали слезиться глаза. Гвен смотрела на него, ее глаза говорили: "Видишь, это происходит, это действительно происходит". И так и было. Температура продолжала падать, и он увидел, как его дыхание выходит ледяными облачками. Услышал тот же треск, электрический звук, который он слышал в CosRay той ночью. Из-под кровати, на которой сидели Гвен и Зут, раздался стук. Бутылка с водой на столе начала двигаться, вибрируя по поверхности, пока не упала на пол.

Батлер мотала головой из стороны в сторону на подушке.

От нее поднимался пар, и он вонял пьянящим и горьким, как танин. И это было то, что знал Койл, вонь консервантов и химикатов, шкур, выделанных в кожу. Он услышал царапающие и скрежещущие звуки, внезапные раскаты пронзительного пения, которые заставили его вздрогнуть. Морозный воздух волнами обдувал Батлер и...

Она изменилась.

Черт, да, и так быстро, что это буквально застало его врасплох.

Когда-то красивая, несмотря на признаки истощения, Батлер стала уродливой и похожей на каргу, кривая гримаса искривила ее рот в сардонической усмешке. Ее лицо было гротескно обезображено, сморщено и покрыто морщинами и бороздами, как кедровая кора. И оно темнело, становясь блестящим коричневым цветом выделанной кожи, а затем сияюще черным. Это было лицо мумии, сморщенное, скелетообразное и древнее. Но более того, лицо одного из тех болотных тел, которые вы видели по телевизору, вроде человека из Толлунда в Дании или Старого человека Крогана в Ирландии. Что-то выдернутое из холодного торфяного болота.

Койл был шокирован, но не сомневался в том, что видел.

Он видел физическое изменение, охватившее Батлер в CosRay той ночью. Это, возможно, было хуже, но он не сомневался в его физической достоверности. Существо перед ним было живой мумией, и в доказательство этого оно открыло глаза, только за веками не было ничего, кроме сморщенных черных глазниц. Тем не менее, эта голова повернулась в его сторону с медлительностью марионетки, и эти пустые глазницы смотрели на него, и, возможно, это было воображение, но он мог чувствовать что-то вроде грубого и гнусного зла, направленного на него, что заставило его захотеть свернуться.

Губы раздвинулись с влажным, кожистым звуком, и существо заговорило: "Тебя назвали, Никки Койл, тебя назвали и выбрали..."

Койл просто сидел, потрясенный до полной неподвижности.

Он слышал, как его дыхание с хрипом вырвалось из легких, когда его пронзил сильный ужас. Он сглотнул, задыхаясь.

– Дерьмо, - сказал он.

Батлер с удивительной скоростью превращалась обратно в Батлер. Он чувствовал, что если бы моргнул, то пропустил бы это. Как и сами Старцы, то, что завладело ею, воплотившись, было не просто психическим злом, а абсолютным органическим злом.

Гвен подошла к нему. Сжала его лицо в ладонях.
– Никки... с тобой все в порядке?

– Да, я в порядке, - выдохнул он.
– Я думаю, что в ней... я не знаю... воспоминание о чем-то, о ком-то, о какой-то ведьме, которая передается через нее.

Батлер мирно спала.

Зут дрожала от увиденного.
– Что... что мы будем делать?
– спросила она его.

Но он честно не знал.
– Сегодня вечером... сегодня вечером, со Стоуксом и всем остальным, я не хочу, чтобы вы, девочки, оставались здесь с ней. Запритесь в своих комнатах. А еще лучше, замрите и не двигайтесь.

Они оба уставились на него широко открытыми глазами, но ничего не сказали.

24

ТОЙ НОЧЬЮ, КОЙЛУ СНИЛИСЬ кошмары о крылатых ужасах, собирающихся над куполом Клайм.

Он был не единственным, потому что один и тот же сон посещал каждую спящую голову: мертвые города и инопланетные существа, и небо над Клайм, заполненное роем жужжащих крылатых существ. Многие члены экипажа просыпались от этих снов, дрожа и потея, страдая от ужасных головных болей, которые то появлялись, то исчезали.

И когда они слушали, как ветер завывает в комплексе, они чувствовали скрытый в нем пронзительный тон, который наполнял их самым ужасным чувством дежавю.

Точно так же, как люди в реальном мире могли чувствовать странное и отталкивающее электричество, нарастающее вокруг них, заглушающее старое и питающее новое, так и экипаж на Клайм мог чувствовать его. Только там, рядом с бьющимся черным сердцем самого зверя, это было больше, чем кинетический шторм, бурлящий на горизонте, это был резкий и едкий запах озона, который предвещает прямой удар молнии. Критическая масса была достигнута, и оставалось только дождаться катализатора, который освободит ее.

25

ИМПЕРАТОРСКАЯ ЛЕДЯНАЯ ПЕЩЕРА

"ЗАКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!"

Биггс шагнул в гипертат, и Уоррен, легко относящийся к жизни Уоррен, выглядел так, будто был готов оторвать ему голову. Сидя у передатчика, он больше не был таким уж спокойным. Всё в нём было нервным, беспокойным и болезненным, словно его живот был набит гвоздями, и каждый раз, когда он двигался, они впивались ещё глубже.

– Успокойся, детка, успокойся, - сказал Биггс, закрывая дверь и снимая варежки.
– Просто вношу свой вклад в полярные исследования, проверяя, работает ли генератор.