Но я же выдернула шнур, разве нет?

Почему здесь так жарко? Кажется, термостат выкручен на максимум. Я вся в поту, простыня прилипла к коже, и я пытаюсь сбросить её, ткань отлипает от ног с липким звуком.

Чёрт, чёрт. Сколько я проспала?

На улице ещё темно. Мотыльки бьются об стекло с другой стороны окна, отчаянно пытаясь добраться до неоновой руки. Слышу, как их крылья мягко стучат по стеклу.

Генри крепко спит, челюсть расслаблена. Ещё не поздно. Мы ещё можем сбежать. Мне просто нужно оторвать мальчика от него и выбраться из кровати. Я провожу рукой по простыне и…

Мальчика нет.

Кровать мокрая там, где он должен быть, промокла насквозь. Чувствую едкий запах. Он описался?

Куда он делся?

— Скайлер? — шепчу я, надеясь не разбудить Генри.

Где он прячется?

Я запускаю руку глубже под простыню, ощупываю матрас вслепую. — Скайлер…

Мои пальцы натыкаются на что-то влажное.

Кусок ткани. Он холодный, тонкий. Но текстура не та. Это не хлопок. Скорее… резина? Мягкий пластик?

Я зажимаю его и вытаскиваю из-под простыни. Поднимаю. Он почти прозрачный, неоновая вывеска просвечивает сквозь него. Различаю форму крошечных пальцев.

Это какая-то… тонкая перчатка?

Откуда она взялась?

— Генри…

Он не шевелится, спит как убитый. Я трясу его за плечи, но он не просыпается. Поднимаю его в сидячее положение. Его голова безвольно болтается.

— Генри!

Его глаза распахиваются, и он сразу смотрит в центр кровати. На мокрое пятно, где должен быть мальчик.

— Где Скайлер?

— Его здесь нет.

Генри выскакивает из кровати. — Скайлер? — Он включает свет в ванной. — Скайлер!?

Пусто.

Он направляется к шкафу, заглядывает внутрь.

— Скайлер?

Я заглядываю под кровать, просто чтобы убедиться.

— Скайлер?

Только пыль. Он исчез. Куда он мог деться?

— А другие комнаты?

Другие комнаты. Генри уже мчится к двери, не дожидаясь ответа. Он прорывается через бисерную занавеску, нитки шлёпаются о стены.

— Скайлер! — Генри кричит в ночь.

Я следую за ним. Прохладный воздух ударяет по коже. Намного прохладнее, чем в комнате.

— Скайлер!

Шоссе всё ещё живо, хотя в этот час машин меньше. Одна мысль о том, что мальчик мог выйти на дорогу, бросает меня в дрожь.

Он не мог уйти далеко, говорю я себе, но не уверена, что верю в это. Близится третий час ночи. Он мог уже дойти до Делтавилля. Надо его найти.

Генри идёт вдоль ряда магазинов. Слышу, как его босые ноги шлёпают по бетону. Первым идёт мини-маркет. Он заглядывает в окно.

— Скайлер?

Там никого, и Генри переходит к магазину фейерверков.

— Скайлер!

Генри останавливается перед магазином рыболовных снастей.

— Дверь открыта. — Он бросает на меня взгляд, прежде чем скрыться внутри, растворившись в темноте.

Я следую за ним, кричу: — Скайлер?

Тишина повисает над магазином, если не считать слабый гул электричества, исходящий от холодильников с живой наживкой и энергетиками в глубине. Когда-то это могло быть номером для новобрачных. Теперь здесь полно рыболовных снастей. Три прохода.

— Скайлер? — кричу я. Может, он просто напуган. Может, ему нужен голос, которому можно доверять.

— Скайлер, ты здесь?

Я замечаю его почерневшие глаза, выглядывающие из-за катушек, и чуть не кричу.

Это старая листовка о пропаже ребёнка, покрытая паутиной. Та, которую копировали до потери качества, расклеенную на каждом столбе в округе, собирающую пыль среди удочек.

Успокойся, Мэди. Возьми себя в руки…

Генри начинает с дальнего прохода, а я иду по центральному. Ряды удочек стоят на полках. В темноте тонкие графитовые стержни — «болванки», как их называют — выглядят, как сегментированные ноги паука. Я уверена, что вот-вот они дёрнутся. Все эти удочки оживут и разбегутся, как и всё остальное.

— Скайлер?

В этом проходе его нет. Я дохожу до конца и поворачиваю.

— Скай…

По полу извивается отрезанный палец цвета сливы.

Единственный свет в магазине исходит от стеклопластикового окуня, рекламирующего особый вид приманки. Его свечения недостаточно, чтобы разглядеть ползущий по линолеуму палец, поэтому я приседаю.

Кровяной червь.

Не один, а несколько, расползаются по полу, извиваясь в разные стороны.

Я оглядываюсь, не остался ли открытым контейнер с наживкой, и вижу мальчика, сидящего на корточках. Он прислонился к белому ведру, крышка снята и брошена у его ног. Слышу слабое хлюпанье тел червей, шевелящихся внутри.