Шрифт:
– С этим могут быть некоторые трудности, – задумавшись произнесла я, – мне кажется, я уже начинаю забывать ту свою жизнь… Но это ведь и правильно. Мое место теперь здесь. Но я скажу кое-что важное именно для тебя.
Вилен пригляделся ко мне, весь внимание.
– В той своей жизни я была хозяйкой пекарни. И между прочим весьма успешной. Если ты послушаешь моих советов, думаю, из этого места мы могли бы сделать весьма преуспевающее заведение.
Вилен усмехнулся. Раз. Другой, а потом и вовсе рассмеялся.
От его искреннего смеха и мои-то губы в улыбке растянулись, но причина мне была не слишком ясна.
– Ты чего смеешься?
– Ты не испугалась, что я узнал правду. Не умоляешь меня никому не говорить. Не просишь не сдавать тебя страже. Первое о чем ты заговорила – сделать из моей таверны пекарню! Теперь-то я точно верю, что ты не от мира сего.
На этот раз я рассмеялась вместе с ним.
– Ну, если бы ты хотел отвести меня к страже, думаю, мы бы здесь сейчас не сидели? Так что, ты собираешься кому-то рассказать кто я и откуда?
Вилен смерил меня внимательным взглядом.
– Пожалуй, нет, – он покачал головой. – Если ты станешь вести себя прилично и не будешь никому вредить.
– Ну, вот и славно. Тогда вернемся к предыдущему вопросу. Мы будем делать из твоей замшелой плесневелой таверны шикарную пекарню? Или ты так и будешь топить свою пустоту в вине? – Я кивнула на батальон пустых бутылок, что стояли у стены.
Вилен за моим взглядом проследил, посмурнел и снова на меня воззрился.
– Ну, давай обсудим. Раз уж мне выпала такая честь, – хмыкнул он. И я поняла – теперь-то дело заспорится!
Глава 8.2
За обсуждением всех моих идей мы просидели до глубокой ночи. Я и сама не заметила, как стемнело за окном. Сумрак окутал и комнату, теперь лишь свет потолочной лампы освещал пространство.
Вилен выглядел уже куда лучше. Сетка сосудов почти сошла с лица, да и сам он как-то приободрился. Похоже, перспектива бурной деятельности не только выбила его из привычной колеи безысходности бытия, но и вернула ему силы.
– Ты думаешь, что сделать витрины со стеклами в этом районе – отличная идея? – недоумевал он на очередное мое предложение. – Хочешь, чтобы их сразу разбили? И ты хоть знаешь, сколько будет стоить гнутое стекло, которое ты тут накалякала?
Он потряс передо мной рисунком витрины.
– Если не пускать в пекарню всякую пьяную шелупонь, то никто ничего и не разобьет, – возмущалась я ему в ответ. Витрины ему мои не понравились!
– Нет, сегодня я уже не готов спорить с тобой об этом… Хватит того, что ты хочешь устроить капитальный ремонт… – Он устало отложил листок к стопке других, где мы уже разметили зал и набросали примерную схему пекарни в целом. Он потер переносицу, явно пытаясь утрамбовать все мои планы у себя в голове.
– Ладно, – фыркнула я, смилостивившись. Радовало уже то, как Вилен отреагировал на правду обо мне. И что идея с той деятельностью, которую я собиралась развернуть, не ушла в трубу. – Ой, похоже, уже поздно…
Я только теперь заметила, что за окном полнейшая тьма. Вилен тоже кинул взгляд в ту сторону и нахмурился сильнее.
– Поговорим завтра…
– Как скажешь, – отозвалась я, понимая, что и мне уже пора на боковую. Все же завтра мы планировали снова продолжить торговлю с улицы. Пока не затеяли ремонт, нужно чтобы как можно больше людей узнали о моих пирогах.
Я поднялась со своего места и уже отправилась на выход. Но у самой двери обернулась:
– И Вилен, – я посмотрела на него, внимательно, проникновенно даже… Силясь передать гамму чувств, что испытывала, – спасибо.
Он хмыкнул, явно понимая, о чем я, кивнул.
– Иди уже спать… Нина-не-Нина.
С улыбкой на лице я вышла из мансарды.
Следующие дни превратились в сплошную круговерть из торговли, готовки и построения планов. Оказалось, что Вилен практически не тратил ни свою пенсию, ни прибыль (пусть и крошечную прежде) с таверны. От налогов за свои заслуги перед королевством он был освобожден. А кроме вина он мало чем занимался в свободное время. Посему у нас (он постоянно настаивал на фразе “у него”, но я упорно обобщала) образовался вполне себе приличный бюджет на все, что мы планировали возвести под этой крышей. Крышу, кстати, тоже оказалось нужно подлатать.
Дульсинея и мальчишки восприняли идею о ремонте… по разному. Дулься явно не была сторонницей нового. Ее устраивало то, как она жила все это время и что-то менять женщине не слишком хотелось. Тем более, что готовки теперь прибавилось. Но ей предложили должность старшей кухарки в перспективе и повышение жалования, поэтому она сдалась довольно быстро. А вот мальчишки и вовсе были рады-радехоньки поучаствовать в намечающемся хаосе.
Кстати именно Гасти и взялся провести меня по близлежащим кафетериям. Классических булочных, к которым я привыкла в своем мире, или пекарен, у них не было… В кафешках продавали в основном вычурные пироженные с дорогим шоколадом из заморских какао-бобов.