Шрифт:
Он фыркнул, качая головой. Глаза вот еще закатил упрямо. Да… тут спорь-не спорь, проси-не проси…
– Нина, я взрослый человек. Сам разберусь.
– Да я не о том! – я шагнула ближе, преграждая ему путь к выходу, почти умоляя. – Послушай, ты же сказал, что хочешь все изменить. У тебя отлично получается! Но если ты сейчас поддашься, то опять все пойдет насмарку.
В этот момент Якуб громко и насмешливо окликнул его:
– Эй, Вилен! Хватит с бабой цацкаться, давай к нам!
Вот ведь паскуда! Дрянь какая! Ведь за мужское его цепляет, еще и перед сослуживцами!
Мужчины засмеялись, подначивая Вилена.
– Я разберусь, – процедил он, взял меня за плечи и отодвинул в сторону, чтобы выйти.
– Вилен! – попыталась я остановить его, но он уже направился к улице.
Якуб хлопнул его по плечу, сунул кружку в руку, и через секунду Вилен уже сидел с ними, под общий гул и тосты.
Я же стояла в проходе, сжимая пальцы в кулаки и пытаясь отогнать от себя ощущение, что все рушится, как карточный домик. И виной тому – Якуб!
– Ну и разбирайся сам… – проворчала я, разворачиваясь к своей каморке. В конце концов, я и правда ему не нянька. Нравится ему спьяну во всякие дрянные истории влипать, да и на здоровье! И пусть только попробует завтра вовремя с кровати не подняться, опять буду головой в кадку макать!
Хлопнув дверью, я отрезала себя от всех проблем.
Глава 9.3
К тому моменту, как наступила ночь, шум в таверне стал просто невыносимым. Мужики напились, кто-то громко смеялся, кто-то уже начал петь фальшивые застольные песни. Они перебрались в кухню, пользуясь тем, что и там мы почти все убрали-разобрали. Что в кладовую на второй этаж снесли, что на улицу… Места теперь там стало – завались.
Я лежала в своей комнате и пыталась заснуть, но это было просто невозможно! Я уже и подушкой голову накрывала, и пыталась ветошь в уши совать, но это ж поди заглуши!
В конце концов мое терпение лопнуло.
Пух!
Как мыльный… нет! Зловонный болотный пузырь!
Я встала, накинула на плечи шаль, подхватила кочергу и решительно направилась громить громил.
Только вот в кухню дверь отворив, обомлела! Там творился сущий хаос. Садом и Гамора распростерлись в своем великолепии в стенах нашей… моей!! кухоньки! Кружки с пивом где разлиты, где аж на полу валяются, несколько мужчин уже лежали на лавках, не в силах подняться, похрапывали руладно, слюни свои зловонные распуская. На полу срачник настоящий развели! А запах какой! Мать честная!
Я едва не рухнула, когда поняла, что они там еще и цигарки крутят!
Якуб сидел во главе стола, облокотившись на спинку стула, и что-то весело рассказывал. У него на колене уже восседала какая-то девица с сиськами навыкат. Точно как мои глаза сейчас.
– Вы что себе позволяете?! – громко заявила я, входя внутрь. Ярость, которая затопила меня в сей миг была соизмерима с пламенем настоящей преисподней! Сколько времени я здесь порядок наводила, чтоб эти паскуды теперь все испоганили?!
Все головы повернулись в мою сторону. Даже песни свои пакостные подзаткнули.
– А вот и наша хозяйка, – с усмешкой протянул Якуб, поднимая кружку и скидывая девицу с колен. Та, впрочем, не обиделась, пересела к мужику рядышком. – Присоединяйся, красавица, мы тут за ваш успех пьем!
– Хватит, – я твердо посмотрела на него, а затем отыскала взглядом Вилена, который сидел чуть поодаль, с кружкой в руках. – Вилен, что ты творишь?
– Нина, это не твое дело, – отмахнулся он, даже не глядя на меня. Пьяный уже.
Мне прям тошно стало.
– Как это не мое дело? – я шагнула ближе, чувствуя, как внутри клокочет злость. – Мы же договорились! Ты сам сказал, что хочешь все изменить. А теперь что? Все обратно? Ты, коли не забыл, согласился, что мы теперь партнеры!
– Это как понимать? – Якуб, чтоб его, во все надо вмешаться!
– А так и понимать! Что я тоже здесь хозяйка и за место это отвечаю да пригляд веду! – грозно шикнула я на него и снова к Вилену повернулась. – Ты посмотри, что творится кругом. Такой жизни ты хочешь? Нет, я понимаю, иногда хочется с товарищами посидеть, но ведь…
– Нина, – он перебил, лицо сморщив. Брезгливо так, неприязненно. Поднял на меня хмельной злой взгляд…
Вот… бывают мужики, которые под выпивку добреют чрез меру. А Вилен, похоже, из противоположных. Злой становится, как мегера!
– Ты слишком много на себя берешь. Станешь диктовать мне, что делать и вылет…. и нашей сделке конец!
Хотел ведь сказать “вылетишь отсюда”, да? Это после всего, что я тут сделала? После всех идей, какими поделилась? После планов совместных?!
Горечью на языке разлилось. Тошно сделалось.