Мужчин после завтрака отправили по их делам, а мы вокруг большого кухонного стола расположились. Вдоль стен и другие столешни тянулись для лепки, разделки, штамповки, да замешивания теста. Но общий сбор было тут правильней устроить.

Я сразу взяла инициативу в свои руки – сегодня нужна была именно четкая команда.

– Значится так, – позвала я, и все затихли. – Пирогов будет много, начинки разные, а порядок – всему голова. Муку просеять. Дрожжи развести. Анфиса, ты с Марфой берете слойки: капусту с яйцом, сырные и печеночные. Сегодня начинки нужно приготовить, все рецепты я расписала, – я раздала им листы с рецептами.

– Слушаюсь, – шутливо отсалютовала Анфиса.

Помощницы мои были настроены весело. С энтузиазмом. Да все кругом поглядывали. Конечно! Такую кухню устроили! Просторная, теперь-то, когда и мою бывшую комнату к площади добавили. Все новенькое, столы чистые-светлые, полочки белые, баночки-крючочки, ножи блестят. Одно удовольствие в такой обстановке работать. А я им еще и передники новые выдала, платочки на голову белые.

– Лита и девочки, – повернулась к темноволосой лотошнице, она своих племяшек привела, годков по двенадцать обе, но обещались работать исправно, – ваши яблочные в открытых тарталетках да песочные корзиночки с ягодами. Яблоки мальчишки уже собирают. Надобно их отмыть, почистить, нарезать и засыпать сахарным песком. Ягоды чуть позже привезут, с ними скажу, что делать. И не забывайте на каждую крышку маркировку ставить.

Я показала им, как это следует делать. Ярлычки придется пока привязывать на крышку. Что-то не придумала я пока что, как это дело упростить. Липкой ленты-то тут не было, чтобы клеить…

Так все и закрутилось.

– Нин, а творог на ватрушки не привезли еще?

– Яйца закончились!

– Молоко кипятить или просто подогреть?

– Где сахар?

– Сливочное масло размягчать или сразу в тесто? Рецепт-то у кого?

– А крышки все подписывать, или только те, что с необычной начинкой?

– Вишню перебрали? Там косточки еще попадаются!

– У кого сито? Муку просеивать нечем – только руками разбрасывать осталось!

– Кто отвечал за орехи? Их поджаривать или так класть?

– Подсолить картошку, что на пироги, или уже солили?

К вечеру в голове моей четкой была лишь одна мысль: “Аа-а-а–аа!!!”

Как в спальню поднималась и сама не помнила, удивительно, что еще имя свое не забыла в этой суматошной круговерти. Ужас один да и только.

Но стоило отдать должное, лотошницы, помощницы мои, дело знали. Ручки у всех оказались золотые. Видно было, что не первый год с выпечкой управляются.

Конечно, заметно устали к вечеру, пчелки. Сами признали, что таких объемов заготовок еще делать не приходилось. Но довольные остались. Видно, почуяли уже наяву, к чему все движется.

Да и в самой пекарне теперь все иначе выглядело. Не захудалая таверна, а приличное заведение, куда и перед работой за завтраком заскочить можно, и даму на чай привести не зазорно.

А еще радовало меня, что Боди с Касей от всей души за работу принялись. Так они благодарны были, что мы их из того дома жуткого забрали, что оба без устали работать были готовы. Радовалась я, конечно, не этому. Дармовая сила мне не нужна, а тому, как духом воспряли ребятишки.

Боди нет-нет, а все поглядывал за сестренкой. Хвостиком за ней по пятам ходил. И остальные мальчишки туда же! Мы с Виленом даже посмеивались на этих трех нянек глядя. А Кася сама, ух девчушка! Строила их, как заправская командирша. Этого туда, этого сюда! Тут пятнышко не дотер, там яблоко на полу оставил. Будет мне надежная заместительница через несколько годков.

При взрослых-то затихала правда, но стоило их одних оставить, так и слышался голосок звонкий. Ну да ничего, и взрослых бояться перестанет со временем, как поймет, что не все мы… такие.

– Устала? – Вилен следом за мной в мансарду поднялся. Руки на ходу полотенцем вытирал, видать, умывался только.

Кивнула ему в ответ. На кровать плюхнулась да откинулась, руки в разные стороны раскидав.

– Завтра самый важный день, – сдавленно вымолвила. Под вечер совсем меня размандражило. Уже по сто раз перепроверила, все ли к открытию готово. Даже зазывалам нашим, что с представлением обещались, трижды записку отправила. Они, бедолаги, под вечер уже лично явились, уверить, что все в порядке и завтра будет по высшему разряду.

– Волнуешься? – Вилен рядом сел, отчего кровать чуть просела.

Я на бок перевернулась, подушку прихватила, к животу ее прижала и свернулась в клубочек.

– Да нет, чего волноваться-то? Плевое дело! Подумаешь, самый важный день…

Посмеиваясь, Вилен вытащил подушку из моей хватки. На плечо мне надавил чутка, на спину откидывая, а сам сверху склонился.

– Нина, – имя мое молвит, а у самого глаза горят, что мне смотреть неотрывно в них хочется, – если кому и под силу сделать это место самым успешным в городе, так это тебе.