К утру картина начала проясняться. Беспризорники Коршунова нашли тех, кто видел несколько подозрительных личностей. Один из них — невзрачный мужчина средних лет — очень походил на описание предателя Рубцова.

— Это он! — Коршунов даже подпрыгнул, забыв про свой протез. — Точно он! Тот самый ублюдок, что бомбу под меня подложил. Узнаю эту рожу из тысячи!

— Где он сейчас? — спросил я.

— Мои мальчишки проследили — отсиживается в доходном доме на Купеческой. Видать, собирался тихо слинять, когда ворота откроют — не рассчитывал, что город так быстро от тварей очистят.

Вскоре начались аресты. Полиция, получив ориентировки, задержала двоих купцов, действительно переместивших содержимое складов в южном районе всего за день до взрыва. При обыске у них нашли крупные суммы денег и документы, подтверждающие связь с Владимирским княжеством.

Отряд во главе с Коршуновым отправился в доходный дом на Купеческой за Рубцовым. Я сопровождал их — хотел лично увидеть поимку главного диверсанта. Однако в конспиративной квартире нас ждало разочарование: комната пустовала, постель не смята, на столе — остывший чай.

— Сука! — Коршунов ударил костылём по каменному полу. — Ушёл, гад! И давно, судя по всему. Наверняка ещё ночью, как только понял, что дело — табак.

Поисковые мероприятия в районе через полчаса привели нас к открытому люку старой канализации, ведущему в чёрную глубину. Со слов главы разведки, та выходило за городские стены довольно далеко от стен.

Профессионал оказался предусмотрительнее, чем мы думали. Видимо, у него был заранее подготовлен путь отхода через подземные коммуникации. Выживет ли он за стенами среди Бездушных — вопрос открытый, но такой опытный агент наверняка имел план и на этот случай. Быть может, заранее был подготовлен и замаскирован какой-то транспорт.

К полудню список задержанных значительно расширился. Помимо Карагина, которого всё-таки удалось найти на квартире его любовницы, и его адъютанта, под арест попали начальник интендантской службы, трое чиновников из администрации и несколько купцов. Всего около двадцати человек — целая агентурная сеть.

— Колода-то оказалась краплёная, — мрачно подвёл итог Коршунов, когда мы встретились в кабинете Трофимова. — Эти суки готовились основательно. Судя по документам, операцию планировали минимум полгода.

Я молчал, размышляя об увиденном. Масштаб предательства поражал. Десятки людей сознательно пошли на сговор с врагом, обрекая свой город на гибель. И всё ради чего? Денег? Власти? Мести?

В моём прошлом мире тоже случались предательства, но там хотя бы соблюдались какие-то правила войны. Здесь же… использовать Бездушных против мирных жителей — это запредельная циничность и беспринципность.

— Родион Трофимович проделал образцовую работу, — заметил я, кивнув на главу своей разведки. — Полагаю, его заслуги должны быть отмечены соответствующим образом.

Трофимов понимающе кивнул. Коршунов же только махнул рукой:

— Да какие там заслуги… Просто старые счёты свёл. Теперь хоть спать спокойно буду.

Но я видел, как блестят его глаза. Для бывшего капитана это действительно было больше, чем просто служебное задание. Это было восстановление справедливости, возвращение чести.

— Отличная работа, господа, — подвёл итоги Трофимов. — Князь будет доволен. Все причастные будут допрошены, и мы выясним, кто стоит за этой диверсией.

— Я бы хотел лично провести допрос генерала Карагина, — произнёс я, стараясь говорить ровно. — В результате действий этих… агентов погибли мои добрые друзья — граф и графиня Бутурлины. Это личное.

Трофимов внимательно посмотрел на меня, словно взвешивая что-то в уме.

— Понимаю ваши чувства, боярин. Что ж, не вижу препятствий. Только прошу — предоставьте мне подробный отчёт о результатах допроса.

— Разумеется, — кивнул я и повернулся к Коршунову. — Родион Трофимович, составите мне компанию?

Глаза бывшего капитана загорелись хищным огнём.

— Так точно, воевода! С превеликим удовольствием. Годами этой встречи ждал.

Камера для особо важных заключённых располагалась в подвалах городской тюрьмы. Массивные стены, усиленные защитными чарами, не пропускали ни звука. У двери дежурили двое стражников с автоматами.

Генерал Карагин сидел на каменной скамье, прикованный цепями к стене. Седые волосы растрёпаны, одежда мятая и не шибко чистая, но взгляд всё ещё надменный. Увидев нас, он презрительно фыркнул.

— Коршунов? — в голосе генерала звучало искреннее удивление. — Так ты ещё жив, калека? А я думал, ты давно сдох где-нибудь под забором.

Родион Трофимович усмехнулся, опираясь на костыль.

— Живее всех живых, как видишь. А вот твоя карьера, похоже, накрылась медным тазом. Эх, генерал, генерал… Не по чину штаны пошиты оказались.