Очаровательно, — подумал Макс.

Спар рассказывал что-то ещё, уже не касающееся Путников — вроде про кузню и про то, как драться умеет отлично, — поэтому парень снова лёг на спину и вернулся к размышлениям, мало связанным с новой реальностью и событиями, в ней когда-то творившимися.

Допустим, что это не сон и не кома. Допустим, что никакие высшие силы его сюда не заманивали. Тогда что это за место? Может ли это быть тем, что люди на Земле называют Раем… или Адом? Или просто обезличенной загробной жизнью? Ведь, раз Макс умер там, а возродился здесь… то, по логике вещей, это именно то, о чём говорят известные ему религии. Жизнь после смерти.

Если загробная реальность вот такая… Что же, могло быть гораздо хуже. Сковородки там всякие, например, цепи… А здесь, пожалуй, даже неплохо.

Хотя, если подумать, всё же не похоже. Будь это Рай или Ад, сюда попадали бы все после гибели, разве не так? Ну, или подавляющее большинство. Но слова Каглспара не создали у юноши ощущения, будто Путников тут толпы и кишмя кишит. Бывают периодически, но не в том количестве, в котором должны — если верить статистике, люди на Земле умирают каждые семь секунд. Гипотезу необходимо было доказать или опровергнуть.

— Слушай, Спар, — позвал Максим. — А есть, помимо моего мира и этого, ещё миры?

— Мастер говорил, что есть, — ответил кузнец. — Сам-то я не ведаю.

— А Путником становишься только после того, как умираешь?

— Да мне-то это откуда ведомо, Максим-фамилия-Вороновский? — здоровяк обернулся, но всего на секунду. — Спроси у Михейра, как доберёмся. Хотя этот забулдыга вряд ли поведает больше моего, коль сызнова нажрался.

— Почему ты так странно меня называешь?

— А как надобно? Ты сам так представился: «Максим-фамилия-Вороновский».

— Я… что? Это не… ай, ладно, хрен с ним, — парень усмехнулся. — Просто зови меня Максимом.

Таким ответом возничий удовлетворился и замолк.

Если миров несколько, думал юноша, наблюдая за медленным движением высоких облаков над головой, значит, и концепция Рая и Ада может подтвердиться. Могло ли это значить, что он за свою хорошую жизнь попал в Рай? Тут действительно уютно и приятно, все к тебе с уважением относятся, помогают, чем могут… Было бы приятно, если бы это оказались Небеса.

Когда голову, наконец, отпустило, юный Путник сел в повозке и сладко потянулся. Ехать им предстояло, как уже не раз и не два повторил Спар, долго, заняться особо нечем, и подросток рефлекторно потянулся к карману, чтобы достать… Ах да. В кармане нет. Может, тогда в…

— Блять!

Каглспар подскочил как ужаленный, мгновенно остановил лошадь, запрыгнул на облучок ногами и выхватил из-за пазухи нож. Всё это произошло не больше, чем за четыре секунды — позавидовали бы любые спецназовцы. Окинув внимательно взглядом неповреждённую телегу и своего попутчика, кузнец медленно убрал нож на место и поинтересовался как мог спокойно, что же такого произошло, что вынудило Максима громко ругнуться. Пришлось объяснять, что на дороге, где он впервые упал с судорогами, осталась его спортивная сумка, а в ней и документы, и мобильник, и кошелёк, и вообще всё его важное имущество.

— Ты дурной, ей-богу, — прорычал верзила. — Вот ей-богу, дурной! Не стану я за твоей сумой вертать, и так от расписания отстали!

Макс и сам понимал, что просить человека, который ему, в сущности, вообще ничем не обязан, проделать минимум два лишних дня пути не просто неправильно — это свинство. Тем более, как правильно говорил кузнец, в тех лесах столько бандитов, воров и разбойников, что сумку наверняка уже давно нашли и пригрели. А жалко-то как! Если здоровяк оказался прав, и кто-то из Путников — Мастер этот, например — знает дорогу домой, юноша на лоскутки порвётся, но непременно вернётся к матери — и тогда бы деньги вместе со средством связи ему пригодились однозначно.

— Много ценностей вёз? — проворчал, возвращаясь на своё место, Каглспар.

— По меркам моего мира — достаточно, — вздохнул, прислонившись поясницей к краю повозки, Максим.

— Вот же… дурной ты, — кузнец покачал головой. — Пошурши рукой в сене, ближе к козлам. Запрятал я её, чтобы кто не прикарманил.

И действительно: в подстилке лежала, глубоко зарытая в колючую сухую траву, его спортивная сумка. В боковом внутреннем кармане — телефон, кое-как обмотанный наушниками (Максим так бы в жизни их не скрутил — явно верзила постарался), портмоне и ключи от квартиры, в пакете — всё ещё влажное полотенце, плавки, тапочки, шапочка и очки. Всё на месте, ни рубля не пропало!

— Я тебя ещё слегка помучить думал, — недовольно признался Спар. — Чтобы проучить да к скарбу своему научить относиться как надо. Но больно вид у тебя жалкий.

— Спасибо огромное!

Парень уже собирался зарыть сумку обратно, когда на глаза ему попался, тщательно прикрытый сеном, свёрток. Судя по форме, которую приняла укрывавшая этот предмет ткань, внутри находилась какая-то шкатулка или маленький ящик.

— Ого, а это…

— А ну кыш!

Верзила ощутимо хлопнул его по протянутой к свёртку ладони рукой и осторожно оттолкнул от своего схрона.