Хрустальные рюмки издали чистый звук, усладу для ушей. Когда он стих, только тогда содержимое пролилось в глотки властелинов Союза.

— А как же баня? Или оставим их без пара? — Леонид Ильич подцепил огурчик и смачно захрустел.

— Да пока они прочухаются. Не умеют пить, хоть и дипломаты, — улыбнулся в ответ Андропов.

Вчера подписали договор о признании границ между ФРГ и СССР. После него было застолье, куча тостов и славословий. Утром же выехали в Завидово с немецкой делегацией и продолжили празднование.

К обеду немцы уже изрядно накидались, поэтому сейчас дрыхли без задних ног. Пробудить их не смог бы даже Гитлер. Даже пали из пушки над ухом — не пошевелятся.

— Пить-то может и не умеют, зато умеют хорошо считать. Вон как лапы сразу потянули к сделке «газ-трубы», — усмехнулся Брежнев.

— Да уж, когда подсчитали свои будущие барыши, то сразу и границы признать согласились. Мягкими стали и уступчивыми…

— Ну да, деньги многое меняют, — Брежнев задумчиво затянулся.

Хоть Кастро и учил не пускать дым в глотку, но старый курильщик не мог никак переучиться. Курильщик сигары должен получать удовольствие от аромата и вкуса, а не от попадания никотина в организм. Поэтому глубокие затяжки кроме кашля и першения в горле ничего не принесут.

Брежнев же пересилил кашель и выпустил клуб дыма наружу. Солнечные лучи заходящего солнца пронизали дым, нарисовали тенями причудливые фигуры.

Андропов налил ещё по одной рюмке. Взглянул на Генерального секретаря. Мохнатые брови утвердительно качнулись в ответ. Сейчас они сидели как два товарища, как два друга. После недавнего открытого дела меховщиков, в котором глава МВД Щёлоков получил капитальный отлуп из-за действий своего подчинённого, крышевавшего подпольные делишки цеховщиков, Юрий Владимирович стал ближе к верховному правителю.

— А знаешь, Юра, — задумчиво протянул Брежнев, разглядывая золотистую порцию «Зубровки» в рюмке, — вот так посидишь, выпьешь, закусишь… И вроде всё хорошо. Душевный покой и расслабление. А потом — бац! — и какая-нибудь мразь на ум придёт, всё настроение испортит…

Андропов молча кивнул. Он понимал, о ком идёт речь. Однако, следовало убедиться, а то у Генерального секретаря немало врагов, а друзей нет вообще — одни подчинённые. Такова уж судьба «Царя горы». Стоишь на верхушке, но совсем один. Всегда один…

— Это вы про Шелепина? Он сейчас под контролем, никуда не рыпается, ведёт себя как обычно… — проговорил начальник КГБ. — И днём и ночью возле него дежурят. Так что любой его вздох проверяется, любой чих рассматривается под микроскопом.

— Это хорошо. Не должен он сейчас вылезать! Не должен. Испортить всё может, а нам этого не нужно. Ведь вон как всё хорошо поворачивается, и немцы сами лапки вверх подняли, как в сорок пятом…

— Да и наши тоже довольны. Ни у кого не вызывает неодобрения эта сделка, — улыбнулся Брежнев. — Все чувствуют, что на этом можно неплохо заработать.

— Ну, есть некоторые протестующие, — аккуратно заметил Андропов.

— А вот для этих «некоторых» у меня есть ты. Или мне Щёлокова попросить? — Брежнев взглянул на подчинённого с небольшим прищуром, как будто заглядывал в оптический прицел.

— Ну, если вы хотите, чтобы он вам всё запорол, — пожал плечами Андропов.

— Шучу-шучу, куда уж мы без тебя. Эх, Юра… Ты вот знаешь, зачем тебе всё это? — Леонид Ильич похлопал себя по плечу.

— Чтобы сделать свою Родину лучше и чище, — тут же ответил Юрий Владимирович. — Для этого мне и нужно то место, которое я занимаю!

— Эх, высокопарные слова… Что же, отвечу и я так же. Твоё место нужно не для власти или денег. Оно нужно для того, чтобы ты мог сделать больше для людей. Вон, смотри, видишь слабый диск Луны? Пройдёт немного времени, и она станет видна сильнее. Заберётся повыше. А находясь высоко, она с лёгкостью может осветить мир людям!

— Только если её не закроют тучи…

— Нужно сделать так, чтобы туч не было. Ты же знаешь, что лунный свет это всего лишь отражение солнечного? И чем сильнее Солнце светит… чем чище небо над землёй — тем ярче сияет Луна! Так что туч не нужно. Пусть светит Солнце и сияет Луна!

— Звучит как тост! Я понял вас, Леонид Ильич! — Андропов наполнил рюмки. — Будем светить всегда и всем! И с тучами разберёмся!

Над террасой пронёсся хрустальный звон. Затем, словно в противовес его чистому звуку, послышалось чавканье и сочный хруст. После этого Леонид Ильич поднял со столика серебряный колокольчик и позвонил три раза.

Молоденькая девушка в белоснежном фартуке официантки, бежевых атласных трусиках и чёрных туфлях на высоком каблуке показалась из-за двери дома. Она ослепительно улыбнулась мужчинам, которые с удовольствием наблюдали за тем, как «официантка» убрала полупустое блюдо, вместо него поставила наполненное. Следом данная судьба постигла бутылку «Зубровки». Вместо неё встала другая, охлаждённая до слезы на запотевшем боку.