— Дак и со мной у тебя не получится, — отрезал я. — Так что принимай решение и езжай к своим хозяевам, передай мои слова.

Тот кивнул, явно осознав бесполезность дальнейших уговоров. Лицо его приняло обреченное выражение человека, которому предстоит нести неприятные вести.

— Это ваше последнее слово? — спросил он, все еще надеясь на чудо.

— Я уже все сказал, — подтвердил я, но, видя его расстройство, смягчился. — Анфиса! — окликнул я нашу помощницу, выглядывавшую из окна. — Дай гонцу кваса испить, а то с дороги горло, наверное, пересохло.

Анфиса тут же скрылась, а через минуту вышла на крыльцо с большой крынкой холодного кваса. Она подала ее гонцу, который принял угощение с благодарным кивком и жадно выпил, не слезая с коня.

Я развернулся и пошел к дому, показывая, что диалог окончен. Краем глаза заметил, как Алексей вернул крынку Анфисе, коротко поклонился и, развернув коня ускакал. Вскоре стук копыт затих вдали.

Ричард, подошел ближе и вопросительно посмотрел на меня:

— Проблемы? — спросил он по-английски.

Я покачал головой:

— Ничего серьезного, — ответил я, переходя на его родной язык, чтобы не поняли окружающие. — Просто… местные интриги.

Ричард понимающе кивнул, но в глазах его читалось сомнение. Он был слишком умен, чтобы так просто принять мое объяснение.

Нужно было обдумать ситуацию. Кто эти люди, требующие встречи? Друзья или враги? И что им известно обо мне?

Что ж, если эти таинственные наблюдатели хотят встречи, они ее получат. Но на моих условиях и на моей территории.

Захар, дождавшись, пока Алексей скроется из виду, подошёл ко мне и стал расспрашивать:

— Егор Андреевич, что случилось-то? Кто это был? Что ему нужно? Кто его заказчик?

В голосе его звучало искреннее беспокойство. Все-таки он был ответственный за охрану Уваровки и меня.

— Ну, — ответил ему, задумчиво потирая подбородок, — пока сам толком не знаю. А как узнаю, то уж тогда придумаем, что будем делать.

Но внутри уже шевелилось нехорошее предчувствие. Слишком уверенно держался этот «гонец». И эти намёки на то, что кто-то «не поймёт отказа»…

— Захар, — сказал я, приняв решение, — усиль караулы на ночь. И будьте со своими ребятами начеку. Не нравится мне всё это.

Захар кивнул, не задавая лишних вопросов. Он понимал серьёзность ситуации без дополнительных объяснений.

— Сделаю, Егор Андреевич. Никто и близко к усадьбе не подойдёт незамеченным.

Я зашёл в сени. В нос ударил запах чего-то домашнего, уютного — не то печеного хлеба, не то сушеных трав, что Машка подвесила под потолком.

— Машенька, — позвал я, ощущая, как пересохло в горле от пыли, — налей квасу пожалуйста.

Она появилась из кухни, вытирая руки о передник.

— Сейчас, Егорушка, — кивнула она.

Вернулась с глиняным кувшином, от которого шел приятный холодок. Налила в берестяной ковш темного, с кислинкой кваса.

Выпив холодного кваса, я сел на лавку у окна, обнял руками голову и задумался. Мысли были такие, что, скорее всего, та записка и этот гонец — это все взаимосвязано. А ещё это связано, скорее всего, с тем человеком, который обо мне постоянно спрашивал, то Фому, то Ивана, а потом и со мной пересёкся в городе.

Отогнав эти мысли, я вышел во двор и увидев Митяя, который помогал с обшивкой дома, крикнул его:

— Подойди-ка, Митяй!

Тот тут же подошёл и поклонился почтительно:

— Чего изволите, Егор Андреевич?

— Бери-ка ты, Митяй, удочку, — сказал я, кивнув в сторону Быстрянки, — Гришку с собой возьми, может, ещё кого захочешь прихватить, да натаскайте рыбы. Вечером закоптим. Погода хорошая, рыба должна клевать.

Глаза парня загорелись — рыбалку он любил больше всяких других занятий. Он кивнул, улыбнулся широко и сорвался в сторону флигеля, где хранились рыболовные снасти. Через секунду выскочил с двумя удочками и, крича по дороге:

— Гришка! Гришка! Пошли за червями!

Гришка выглянул из-за угла дома:

— Чего орешь-то?

— На рыбалку идем! Сам Егор Андреевич велел! — гордо объявил Митяй, потрясая удочками.

— Да ну? — не поверил Гришка, глянув на меня вопросительно.

Я кивнул, подтверждая:

— Идите, ребята. Только смотрите, без улова не возвращайтесь!

— Будет вам улов, Егор Андреевич! — заверил Митяй, и они с Гришкой, переговариваясь и толкаясь, побежали за дом, где можно было накопать червей.