Неожиданно Аккарф улыбнулся с такой теплотой, что крик отчаяния, комом застрявший у Арнет в глотке, начал стремительно таять.

–  Я вижу, Боги знают, чьими руками творить знамения, - произнес король.

Что же это... что?!..

–  По мне, лучше так, чем в дыму и пламени, - благодарно выдохнул Аккарф.
– Дым и пламя не умеют исцелять.

Отчаяние таяло - и Арнет таяла вместе с ним. Весь ее страх оказался пустым звуком - дунь, и рассыплется. Аккарф знает, что ожерелье вернулось в шкатулку не само по себе - и это ничего не меняет. Совершенно ничего. И она не покривила душой, не солгала. Знак был дан... вот только им оказалось не ожерелье, а тот, кто его принес.

–  Вот теперь я окончательно верю, что Боги благословили наш союз, прошептала она.

–  Вы даже не представляете, насколько, - еле слышно шепнул в ответ эльф, наклонясь к ней.

Арнет в смятении так и уставилась на эльфа. О чем это он... нет, не может быть... неужели... быть того не может...

Да, безмолвно ответили ей зеленые глаза.

–  Я все-таки очень посредственный целитель, - непринужденно молвил эльф, словно бы возвращаясь к прерванной ненароком теме.
– И умею разве что чуть больше, чем любой другой эльф моих лет. Просто в прошлом году я попал в передрягу, и сестра заставила меня подучиться исцелять и исцеляться. Конечно, таким искусным, как она, мне в жизни не быть - но в иных вещах ошибиться невозможно.
– Что правда, то правда - в выражении его лица ошибиться и впрямь было невозможно - во всяком случае, Арнет.
– Нет никаких оснований тревожиться за здоровье госпожи Арнет. А если за него возьмется Илери, то и не будет.

Если минуту назад у Арнет не было сил не только удавить остроухого гостя, но даже и пожелать это сделать, то теперь она готова была расцеловать его на радостях. И не только за то, как ловко он открылся Аккарфу, сумев не разрушить ее счастья, но и за тайну... за ее тайну, которую он открыл только ей. Он ничего не сказал Аккарфу. Он дал Арнет возможность сделать это самой. Так, как и велит обычай. И вот этого эльфа она посчитала бестактным и назойливым? Стыдно-то как...

–  Так вы пришли ради здоровья моей будущей жены, знамение?
– улыбнулся Аккарф, и Арнет на мгновение задохнулась от внезапной нежности - да и от самой внезапности, если уж быть до конца честной. Все-таки она совсем не знала Аккарфа... этого, нового Аккарфа она не знала. Прежде Аккарф не шутил... по крайней мере, не шутил так легко и беззаботно. Арнет никак не могла решить, которого Аккарфа, прежнего или нового, она любит с такой томительной силой, что у нее ноет в груди - но это не имело значения. Тот, кого она знала до мельчайшей капельки пота на лбу, и тот, кого она не знала вовсе, сливались воедино так стремительно, что и не углядишь. Они лишь изредка расслаивались на двоих знакомых незнакомцев - но и это ненадолго. Арнет откуда-то знала, что ненадолго.

–  Нет, - ответил эльф, усаживаясь в кресло.
– Я пришел рассказать, как я сделался знамением. И это не самый короткий разговор. И не самый простой. Без вашей помощи мне его нипочем не осилить.

–  Не прислушаться к знамению - большой грех, - шутливо, в тон Аккарфу произнесла Арнет.

–  Если бы еще знамение знало, с чего начать, - досадливо молвил эльф. Я ведь не очень хорошо разбираюсь в людских обыкновениях. А здесь все непросто. Есть у людей один такой ритуал - политика называется...

–  Есть, - медленно подтвердил Аккарф, пряча смех за сосредоточенностью взгляда.

–  Вот я и не знаю, кому и что я по этому ритуалу должен говорить, а кому - ничего, - вздохнул эльф.
– Но вам я рассказать должен наверняка... и еще одному человеку.

Он замолчал и очень каким-то человеческим жестом потер лоб.

–  Лерметту, насколько я понимаю, - пришел ему на выручку Аккарф.
– Что бы ни случилось с ожерельем, но это произошло в его доме.

–  Именно ему, - благодарно улыбнулся эльф.
– Но сначала вам.

Рассказ его был краток и точен, однако Арнет не оставляло ощущение, что кое о чем эльф умолчал. Впрочем, и сказанного им за глаза хватало, чтобы призадуматься.

–  И тогда я кинул ожерелье в шкатулку, - закончил эльф.

На сей раз Аккарф был бледен не от тревоги, а от самой неподдельной ярости.

–  От Иргитера можно ожидать чего угодно, - взорвался он, - но чтобы святотатства?!

–  От Иргитера - или от его людей?
– негромко уточнил эльф.

–  Безразлично!
– рявкнул король.

–  Нет, любимый.
– Арнет приподнялась, опираясь на локоть.
– Боюсь, его светлость Эннеари прав.
– Теперь, когда самое страшное для нее было позади, она с легкостью вспомнила имя этого эльфа, который и попадался-то ей на глаза от силы раза два.
– Это меняет многое.

–  Вообще-то я не светлость, а высочество, - усмехнулся Эннеари, - но вот уж это и впрямь безразлично. А ожерелье... это ведь не просто безделушка.

–  Ни в коем случае!
– ужаснулся Аккарф.
– И я представить себе не могу, как им только в голову пришло...

–  Может, это была просто шутка?
– мягко предположил Эннеари.
– Дурно задуманная шутка, только и всего?

Аккарф поднял на эльфа вмиг посуровевший взгляд.

–  Знамения в политике не разбираются, это верно, - едко заметил он.
– И все же - что бы ты сказал, если бы кто-нибудь вздумал в шутку утащить королевскую корону и впридачу алтарь из дворцового храма?

"Ты", обращенное к эльфу, в устах Аккарфа прозвучало вполне естественно. Арнет припомнилось, что за то время, покуда Эннеари рассказывал о судьбе ожерелья, а они оба лишь вставляли отдельные вопросы, все трое уже успели каким-то непостижимым образом перейти на "ты", но вот когда именно... впрочем, разве это имеет значение? Ожерелье сплотило их в некий странный союз, и теперь загадочный и непостижимый эльф был куда понятнее Арнет, нежели тот же Иргитер и его свора, покусившиеся на святыню.