– Так оно и было. Они попытались было накачать меня своей дурью, а я напустил полную камеру дыма и сделал вид, что нахожусь в отключке. Бедный старина Джасем, похоже, клюнул на это, я завалил его и дал деру. Вся проблема заключалась в том, что, схватив меня, они отобрали всю мою одежду... Не знаю, почему Лесман подумал, что это помешает мне бежать при первой же возможности, однако, похоже, так оно и было.

– Возможно, ему самому надо было переодеться в нее. Ведь он потом перегонял твою машину и ему хотелось, чтобы любой случайный свидетель принял его за тебя.

– Не исключено. Хотя и в этом случае он мог бы оставить мне хоть что-нибудь, кроме старого одеяла. А мне, черт бы его побрал, так нравилась моя рубашка. В общем, я взял связку ключей Джасема и в чем мать родила выскочил из своей крохотной темницы, а потом схватил в его сторожке первое попавшееся под руку подобие одежды. Тебе что, не нравятся эти штанцы? Я прихватил только то, что ты со смехом назвала бы минимальным джентльменским набором. С ним и сбежал. Я понимал, что если кто-нибудь вздумает организовать погоню, то он первым делом бросится к броду, поэтому решил сделать крюк в противоположном направлении, сюда, прямо под окна гарема. Грандиозное мероприятие. Вот так и передвигался наш герой - совершенно нагой, со штанами в руке и подпрыгивающий как кузнечик всякий раз, когда наступал на чертополох.

– Бедный мой ягненочек. Впрочем, не ты первый...

– То есть? А, покорители гарема. Ну да, конечно... Так вот, потом я остановился под деревом, чтобы натянуть штаны. Кстати, там наверняка была и рубаха, только я ее не нашел... и в этот момент раздался твой вопль. Они что, мучили тебя?

– В общем-то нет. Кричала я не из-за них, а на кошку. Ну давай, продолжай, мне интересно все узнать. Так как ты пробрался внутрь?

Он о чем-то на секунду задумался, пока мы стояли под деревьями, а потом словно вспомнил нечто приятное:

– Да, ну так вот... Пожалуй, какая-никакая, а рубаха бы мне пригодилась, особенно ночью... Где, значит, я был? Да, почти вот тут, под окнами гарема, и в этот момент услышал твой крик. Быстро нацепил штаны, сандалии и кинулся назад к главному входу, но они уже успели запереть двери. Пока возился с замками, во дворце поднялась вся эта кутерьма, а потом я почуял дым и подумал, что если их как следует припечет, то они все равно отопрут двери, однако и в этом случае мне едва ли удалось бы прошмыгнуть внутрь, поэтому я вернулся назад, сюда. Я знал, что после моей поимки они заперли дверь потерны, а потому не стал тратить на нее время; вместо этого подбежал к "своему" окну и снова взобрался по стене. А что, неплохое получилось восхождение.

– Неплохое!
– Я впервые посмотрела на происходившее как бы со стороны, даже уставилась на отвесную черную стену.
– Мне это кажется вообще невозможным!

– Но только не для твоего великого и отважного кузена. Во всяком случае я знал, что ты в саду, потому что, когда был на середине стены, услышал, как ты увещеваешь собак. А потом, уже внутри, получил возможность лицезреть всю эту сцену с Но-евым ковчегом на острове. Вот и все... Как жалко все-таки, что в гардеробе Джасема не нашлось носков - нет ничего хуже мокрых сандалий на босу ногу. Слушай, а почему ты не укроешь плечи платком? По-моему, он не очень грязный, по крайней мере сухой. Давай завяжу... Что это у тебя на шее?

– О, я совсем забыла. Это амулет, который я хотела подарить тебе как защиту от дурного глаза. Ты же сказал, что хотел купить его для машины.

– Я сказал - для тебя. Не снимай, тебе идет... Ну вот, сейчас ты почти соответствуешь моим стандартам.

– Лестью ты ничего не добьешься.

– И не думал льстить, ты действительно великолепно смотришься. Особенно с этой водорослью в волосах и в платьице, на которое, похоже, плеснули из не особенно чистой кастрюли. А глаза у тебя огромные, как мельничные жернова, и черные, как межзвездное пространство.

– Это я их мерзкой дряни накурилась, вот почему они такие.

– Я так и думал. Ну и как, понравилось?

– Ужасно. Знаешь, и в самом деле начинает казаться, что это очень приятно, перестаешь о чем-либо беспокоиться, а потом внезапно обнаруживаешь, будто все кости у тебя сгнили, а мозг превратился в комок тряпья, и ты вообще уже ничего не соображаешь. О, Чарльз, это было просто чудовищно, они занимаются такими делами... у них все распланировано надолго вперед.

– Я знаю, дорогая, Лесман немало мне порассказал, пожалуй, даже больше, чем хотел. Ты знала, что он наркоман?

– Грэфтон сказал. Я и сама могла бы догадаться по тому, как он временами выглядел, хотя всерьез ни разу об этом не задумывалась. Он сказал тебе, что Хэрриет умерла?

– Я и сам это знал.

Я посмотрела на него:

– Ты хочешь сказать, что тебе обо всем было известно? Именно на это ты намекал, когда говорил загадками?

– Боюсь, что так.

– Но каким образом?..

– Сначала я что-то заподозрил. Кстати, ты знала, что у нее была такая же фобия к кошкам, что и у тебя? Она их на пушечный выстрел к себе не подпускала.