– Из мужской солидарности?

– Н... не совсем. Ты слыхала такую поговорку: виноват медведь, что корову задрал, но и корова тоже - что в лес пошла.

– Только не пойму, к чему ты это говоришь. .

– Можно и пояснить. Ты под нехорошим имеешь в виду их с Нюськой отношения?

– Не Нюськой, а Нюсей, - поправила она.
– Если девчонка родилась с косоглазием, так что ж теперь - она и не человек? И ее ничего не стоит обмануть!..

– Ты под "обмануть" имеешь в виду замуж?

– Ну, в шестнадцать лет жениться, конешно, рано, - согласилась она. Но зачем он уверял, что она ему нравится и что он ее любит? А, небось, добился своего и теперь бросит. Это я и называю обмануть.

– Ни в чем таком он ей не клялся и не обманывал!

– Выходит, на него зря наговаривают?

– Футы-нуты! Не перевернуть ли нам пластинку!..

Ваньку претило говорить о пошлых вещах, да еще и называя все своими именами.

– Я считала тебя справедливым, - заметила она обиженно.
– А теперь и не знаю, кому больше верить - тебе или девочкам.

В знак недовольства (сочтя, видимо, что тот просто-напросто выгораживает беспутного дружка, поступаясь истиной) она попыталась спихнуть его руку.

– Ну-ну, не обижайся, - мягко сказал он, поймав и слегка сжав ее ладошку.
– Я вовсе не собираюсь его оправдывать! Но справедливости ради раз уж ты настаиваешь - не могу не сказать: эта самая Нюся уже бывала не раз обманывата задолго до Рудика и никаких заверений в любви не требовала. Понимаешь, о чем я говорю?

– Догадываюсь. Только мне не верится. Это он так говорит?

– Ему можно б и не поверить. Но я имел случай убедиться в этом лично

– Так ты с нею тоже путался?!
– с тревогой, если не сказать ревниво, перебила его Тамара, безуспешно пытаясь при этом выдернуть ладошку и отделаться от его полуобнимающей руки.

– Да нет, не путался, - поспешил успокоить ее Ванько.
– Просто однажды оборонил ее от хулиганов, которые хотели, извини за нехорошее слово, снасильничать ее втроем. Их я нажучил, а ее - был поздний час - проводил до двора. Ну и часа два поговорили. Только и всего.

– Извини, - отмякла "сестричка".
– Я сдуру подумала, что и ты на такое способен...

– Извинение принято. Так вот, она мне рассказала про свою жизнь... Росла без отца, его убили незадолго до ее рождения. В пьяной драке. Он и сам был, как я понял, спившийся мерзавец. Потому как под пьяную руку избивал жену, то есть ее маму. Это она Нюсе рассказала спустя много лет, когда та поинтересовалась, кто ее отец и где он пропадает.

– Какие ж есть, все-таки, подлые людишки!..
– заметила Тамара.

– Не зря же поговорка: дураков и подлецов в России на сто лет припасено. Может, поэтому - я так думаю - и родилась она не совсем того косоглазенькой и не очень способной: два года сидела во втором классе и столько же в третьем - все ее "университеты". После и мать пристрастилась к вину, стала принимать у себя таких же выпивох. Безобразничали, и все это на глазах у подрастающей дочери... Откуда в таких условиях взяться у нее порядочности!.. А кончилось все это тем, что один из ее хахалей - это Нюся сама же по простоте своей и выложила, так что извини - когда мать надралась до беспамятства и дрыхнула без задних ног, он снасильничал и ее, а Нюсе не было еще и тринадцати.

– Лучше умереть, чем пережить такое!
– ужаснулась слушательница, вся передернувшись.

– Кто ж заранее знает, что с ним случится завтра!..

– Я имела в виду, что после такого лучше не жить, - уточнила она.

– Ты и теперь сказала не подумавши. Умереть никогда не лучше, что б там ни случилось!

На память снова пришла Варя, и Ванько помолчал в задумчивости.

– Не знаю, - заговорил наконец, - был ли у вас с девочками разговор о Варе. Она была моей невестой. Так случилось, что в первый же день оккупации фашисты надругались над ней, а потом и убили... Но если б осталась она в живых, любовь моя к ней меньше из-за этого не стала бы. И я никогда, ни одним словом не напомнил бы ей о случившемся. Но это я так, к слову.

– Ты ее до сих пор любишь?

– Теперь уж люби не люби... Вспоминаю часто. И помнить буду всю жизнь. Но мы, кажись, опять отклонились. Спать еще не захотела?

– Нисколечки. А что было потом? Это я про Нюсю, - вернулась она к рассказу о ее судьбе.

– Потом был суд, конешно. Скрыть преступление было невозможно, так как тот подонок вдобавок вывихнул ей руку, и Нюся попала в больницу. Негодяя присудили к расстрелу, а мать лишили материнства; правда, дали испытательную отсрочку. После этого она пьянствовать перестала. По крайней мере, пока они живут на хуторе, а это с июня месяца, за нею ничего такого не усматривалось. А вот Нюська... Но про нее, если интересно, можешь узнать и от Веры. Теперь сама и рассуди, такой ли уж Рудик распоследний сукин сын.