Им удалось выстоять перед первой волной, но никто не знал, когда накатит вторая – и, что главное, сколько это будет продолжаться, пока хребет Цанцюн окончательно не сольётся с Бесконечной бездной и канет в море лавы, обратившись в ад на земле. Теперь стало совершенно ясно, что здесь никому нельзя оставаться.

Подозвав к себе ученика, исполняющего обязанности главы пика Аньдин, Юэ Цинъюань велел:

– Срочно запросите помощь у великих мастеров монастыря Чжаохуа! – А затем, обернувшись к остальным, возвысил голос: – Внимание адептам, что остаются охранять школу: как только барьер будет разрушен, бросайте всё и немедленно покиньте хребет!

– Будет исполнено! – хором отозвались собравшиеся на площади.

– Шиди Цинцю, – обратился к товарищу Юэ Цинъюань, – ты отправишься на реку Ло вместе с остальными.

– А как же вы, глава школы? – спросил Лю Цингэ, который только что вернулся к ним, построив своих адептов.

– Буду держать оборону, пока не прибудет подкрепление из монастыря Чжаохуа, – отозвался Юэ Цинъюань. – А потом присоединюсь к вам.

– Но, глава школы, вы точно справитесь тут в одиночку? – засомневался Шэнь Цинцю. – Может, я всё же останусь…

Вопреки ожиданиям, Юэ Цинъюань улыбнулся в ответ:

– Что ты за человек, Цинцю: я велю тебе остаться – ты рвёшься в бой. Велю уходить – жаждешь остаться. Сяо… шиди, ты… что же мне с тобой делать?

Лю Цингэ потянул Шэнь Цинцю за собой, ограничившись простым:

– Пойдём. Раз глава школы сказал, что нагонит нас, значит, так и будет.

Перед лицом бедствия хребет Цанцюн наконец-то начал действовать, как и полагается лидирующей школе в романе о совершенствующихся: на сей раз ни о каких вольготных поездках в комфортабельных повозках или лодках и речи не шло – тысячи мечей взмыли в небеса, сверкая, словно молнии. Если бы кто-то наблюдал за их полётом снизу, его взгляду предстали бы лишь размытые вспышки света, подобные Млечному Пути.

Должно быть, это была воистину потрясающая воображение сцена – жаль только, что нависающие над горизонтом зловещие горы не давали возможности насладиться ею.

Адепты пика Аньдин хорошо знали своё дело, так что поддержка от монастыря Чжаохуа прибыла очень быстро и укрепила слабеющий барьер. Юэ Цинъюань, тотчас ринувшись вслед за братьями, скоро нагнал их, и менее половины большого часа спустя все собрались на реке Ло.

Прибывших было так много, что им пришлось спускаться группами, чтобы не мешать друг другу. Оба берега реки Ло давно были запружены совершенствующимися и пестрели одеяниями разных цветов: кто-то прослышал об этом происшествии от других, а кто-то сам заметил странное явление и прибыл сюда, чтобы исследовать его – так или иначе, здесь собрались адепты всевозможных школ и кланов. Даосы из обители Тяньи спешно эвакуировали местное население из опасной зоны. К главам пиков хребта Цанцюн тотчас устремились настоятели Уван и Учэнь с группой буддийских монахов.

Юэ Цинъюань почтительно поклонился:

– Позвольте выразить великим мастерам мою глубочайшую признательность за то, что вы отправили своих учеников нам на помощь. В противном случае, боюсь, многовековая история хребта Цанцюн оборвалась бы сегодня.

Обычно Уван был весьма словоохотлив, однако нынче стоял с каменным выражением лица и не удостоил их ни словом, так что в конце концов вместо него ответил великий мастер Учэнь, стирая пот со лба:

– Амита-фо, отнюдь не только история вашей достойной школы грозила прерваться сегодня – мы едва справились со схожей угрозой.

– Неужто? – удивился Юэ Цинъюань. – Но, великие мастера, осталось ли у вас достаточно сил, чтобы оборонять монастырь Чжаохуа после того, как вы отправили несколько сотен адептов нам на подмогу?

Шэнь Цинцю был озадачен не меньше него: неужели адепты монастыря Чжаохуа и впрямь так далеко зашли в своём просветлении, что решили пожертвовать собой ради чужого благополучия?

При этих словах Увана перекосило, и великий мастер Учэнь, видя, что тот не в силах взять себя в руки, вынужден был опять ответить за него:

– Это… на самом деле не так-то легко признать. Мы едва ли совладали бы с этим бедствием своими силами, так что нам пришлось положиться на великодушно предложенную помощь[147] извне.

– Неужели вам помогли наши собратья из обители Тяньи? – изумился Юэ Цинъюань: даосы из обители Тяньи издавна славились тягой к праздному существованию, весьма вольготным укладом и наименее ревностным отношением к дисциплине из всех великих школ. К тому же они никогда не отличались особыми успехами в области барьерных техник, так что немудрено, что это известие так поразило главу школы Цанцюн.

– Вообще-то, это были адепты дворца Хуаньхуа, – покачал головой великий мастер Учэнь.

Веер замер в пальцах Шэнь Цинцю, а с языка сорвалось:

– Хуаньхуа? Но там же…

Побелев как мел, настоятель Уван выдавил:

– Всё верно. Это был Ло Бинхэ.

В этот момент их слуха достиг тихий смешок, и чистый как хрусталь голос смиренно произнёс:

– Помилуйте, не стоит приписывать мне то, что вовсе не является моей заслугой, – за моё вмешательство вам следует благодарить учителя.