– Шэнь-дада, – отозвался Шан Цинхуа, поправляя воротник, – тебе стоило бы помереть ещё раньше меня, однако вот он ты – живой и ещё более энергичный, чем прежде. И у тебя ещё хватает совести спрашивать у меня такое?!

Хлопнув себя по лбу, Шэнь Цинцю испустил глубокий вздох.

– Братец Стреляющий В Небеса, великий эксперт Самолёт ты наш, не пойму, тебя что, в детстве недолюбили? Зачем ты, спрашивается, сделал из Шэнь Цинцю обездоленного сироту, над которым издевался какой-то извращенец? Тебе что, доставляет особое удовольствие переливать сопли из стакана в стакан?

– Чем трагичнее предыстория, тем популярнее персонаж, – невозмутимо отозвался Шан Цинхуа.

– Хрень собачья! – прошипел Шэнь Цинцю. – О какой популярности ты говоришь после двух длиннющих тредов, под завязку набитых громогласными требованиями его кастрировать?

– Так это всё потому, что в итоге я зарубил его предысторию, – пояснил Шан Цинхуа и добил следующим аргументом: – Ты ещё скажи, что Бин-гэ недостаточно популярен, невзирая на все страдашки!

Подумать только, после всего этого он не стыдится использовать Ло Бинхэ в качестве примера! Хлестнув его веером, Шэнь Цинцю потребовал:

– Признайся, тебе просто нравится измываться над детьми!

При этих словах в его сознании тут же всплыли непрошеные образы убитого горем маленького Ло Бинхэ, который, стоя на коленях, поднимает с пола чашку; хрупкой фигурки, что бежит вверх по лестнице, сгибаясь под тяжестью вёдер с водой; сжавшегося в комочек в углу дровяного сарая ребёнка, дрожащего от холода, – и сердце налилось невыносимой горечью. Чтобы излить её, Шэнь Цинцю срочно требовалось избить кого-нибудь причастного ко всем этим злодеяниям – и, на его счастье, главный виновник стоял прямо перед ним!

Глядя на перемены в его лице, Шан Цинхуа потрясённо пробормотал:

– …Братец Огурец, это что ещё за выражение лица? Вот только не говори мне, что у тебя за него сердце болит! Чёрт, да я всегда считал тебя непрошибаемым типом, который ни за что не сдаст своих позиций! И, кстати, был уверен, что ты натурал!

Не удержавшись, Шэнь Цинцю таки пнул его.

– У меня нет времени на твои бредни. Живо колись, как нам одолеть Тяньлан-цзюня!

– Это ещё зачем? – возмутился Шан Цинхуа. – По-твоему, он недостаточно настрадался? Да и, по правде, не уверен, что я сам знаю, учитывая, что так толком и не проработал детали его образа…

– Сам подумай, – одёрнул его Шэнь Цинцю, – если его не побить, то вволю настрадаемся мы с тобой, так что лучше бы тебе напрячь мозги и что-нибудь придумать. В конце концов, ты ведь творец логики этого мира – так что твои соображения и должны служить ему законами!

Так и не успев договорить, он услышал голос Ло Бинхэ:

– Учитель, вы уже побеседовали? Если да, то нам пора выдвигаться.

Чёрт, даже пяти минут дать не удосужился!

– …Выдвигаться? – тут же обернувшись, переспросил Шэнь Цинцю.

– Мы с главой школы Юэ подумали, что самым лучшим будет послать за Синьмо человек десять из разных школ. Учитель пойдёт? Я пойду, если вы присоединитесь.

– Хорошо, – отозвался Шэнь Цинцю. Немного поколебавшись, он указал на Шан Цинхуа: – И его тоже прихватим.

С лица Шан Цинхуа от испуга схлынули все краски, а брови нервно дёрнулись, однако Шэнь Цинцю уже умчался прочь, не обращая внимания на его мольбы о пощаде. Лю Цингэ и его адептов оставили на льду охранять реку. Пройдя мимо него, Шэнь Цинцю внезапно вернулся, полушутливо бросив:

– Раз твои ученики, шиди, должны убить по тысяче, то с тебя причитается по меньшей мере десять тысяч, чтобы подать им пример.

– Я убью любого, кто осмелится оттуда явиться, – хмыкнул Лю Цингэ.

– Что, уверенность в своих силах вернулась?

Задумавшись на мгновение, Лю Цингэ неохотно ответил:

– Само собой, ведь глава школы здесь.

Потянув Шэнь Цинцю за краешек рукава, Ло Бинхэ попросил:

– Учитель, возьмите меня на свой меч.

– …Разве у тебя своего нет? – подивился Шэнь Цинцю, опустив взгляд на его пояс с ножнами Чжэнъяна.

Наедине с Шэнь Цинцю личина невероятно крутого, невозмутимого и самонадеянного повелителя[154] демонов тут же слетела с Ло Бинхэ, который пристыжённо признался:

– В последнее время я слишком часто использовал демоническую энергию и слишком редко – духовную. Боюсь, я порядком подзабыл, как это делать.

Остальные участники экспедиции уже оглядывались на них, так что, не желая продлевать этот неловкий момент, Шэнь Цинцю, не задумываясь, велел ученику:

– Залезай!

Взмыв в воздух, они вскоре приземлились на хребте Майгу, так что Ло Бинхэ, к облегчению Шэнь Цинцю, не так уж долго его обнимал.