Осторожнее, Джонни.

Будь чертовски осторожен сейчас со словами, приятель.

Шаннон была закрытой книгой, в которую я чудесным образом умудрился заглянуть. Я не хотел совершить ошибку и увидеть, как она захлопывается.

— Я не могу вспомнить, как это началось или когда я настолько запутался в тебе, что стал чувствовать, будто задыхаюсь от твоей боли, — сказал я наконец, когда снова обрел дар речи. — Но я знаю, что не хочу возвращаться к тому, что было до тебя.

Она была такой сильной, такой неунывающей — и сама этого не знала. Я вообразить не мог, чтобы мне пришлось испытать то, что испытывала она, и встать снова. А она сидела здесь, готовая довериться мне, бросила этим вечером свой дом, хотя ее отец по-прежнему был где-то неподалеку. Я имею в виду, ей ведь здорово досталось, да? Но она не позволила сбить себя с ног. Эта девушка своим примером показывала: можно упасть семь раз и на восьмой подняться. Не важно, что обрушивалось на нее по пути, она отряхивалась и пыталась еще раз.

— Я просто очень устала быть здесь, — чуть слышно призналась она. — Я стараюсь, ты знаешь... просто стараюсь справиться. Не останавливаться и просто быть благодарной, но я не благодарна, и я не могу идти дальше. Я словно по-прежнему в ловушке и каждый день приближаюсь к тому моменту, когда уже не смогу здесь быть.

Я не понял, но не собирался сообщать ей об этом. Я не представлял, как она со всем справляется или хотя бы приспосабливается. И смог сказать только:

— Я рядом.

И я буду рядом.

— Он устанавливает правила, Джонни. — Шаннон наморщила нос, несколько раз коротко вздохнула, а потом быстро продолжила: — Все больше правил. Все больше законов... — Она с силой выдохнула и добавила: — И больше приказов, которые следует выполнять.

Ну, я намеревался с этим покончить.

Дыши, Джонни.

Дыши, блин.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она сказала, и куда больше, чтобы обуздать свои чувства и внезапное и отчаянное желание врезать кое-кому.

— Даррен? — сумел я наконец спросить.

Шаннон чуть заметно кивнула.

— И я понимаю, что у него добрые намерения, но я просто... Мне уже слишком надоело, что мной управляют. — Слегка вздрогнув, она добавила: — Когда я очнулась в больнице, живая и способная дышать, я пообещала себе, что больше никому не позволю контролировать меня, как делал он. Я поклялась, что такого больше никогда не будет.

— Прежде всего, ты и не позволяла этого, Шан, — сказал я. — Это просто было не в твоей власти.

— В том-то и дело, — согласилась она. — Меня уже тошнит от вещей, над которыми у меня нет власти, Джонни.

— Да, — тяжело вздохнул я. — Не сомневаюсь.

— Знаешь, до сих пор помню, как впервые принимала душ в этом доме, — сказала она, чуть помолчав, тихонько улыбаясь самой себе. — Я просто стояла в твоей ванной комнате долго, очень долго, и прислушивалась.

— К чему?

— К тишине.

— Шан...

— Это трудно объяснить, — поспешно заговорила она. — Но мне не хотелось выходить из той ванной, потому что я чувствовала себя в безопасности — я чувствую себя под защитой с тобой. — Встряхнув головой, она тихо выдохнула и добавила: — И это ужасно, потому что из-за этого ты оказываешься под давлением.

Ошеломленный, я принялся рыться в голове в поиске слов, которые, как я понимал, я должен был произнести, чтобы ее успокоить. Снова помочь ей собраться. Но я не находил. Я просто чувствовал. Охрененно громадные чувства одновременно и душили меня, и затапливали, как разрушительная зависимость.

Стены моего мира рушились. Все, что я построил в своих попытках защититься от этой девушки, которая, я знал это, уложит меня на лопатки, разваливалось.

— Никто не заставляет меня делать что-либо, — растерянно сказал я наконец. — Ты в моем доме, потому что я хочу, чтобы ты была здесь.

— Да?

— На все сто процентов, — кивнул я. — И все остальное тут ни при чем, есть только факт: я просто хочу, чтобы ты была со мной, Шаннон.

— Ты уверен? — прошептала она.

— Послушай, — заговорил я, поворачиваясь к ней и полностью сосредотачиваясь. — Ты должна кое-что знать обо мне: я не поддаюсь мгновенным чувствам. Я вообще им не поддаюсь, в любом случае. Так что, когда я что-то тебе говорю или когда я что-то делаю, я именно это и имею в виду — я все обдумал. И сейчас я говорю тебе, что хочу, чтобы ты была здесь со мной.