— Извини.

— Не извиняйся. — Зажмурив глаза, он наклонил голову, все так же прижимая мою ладонь к щеке. — Это я должен извиняться. — Он застонал и потерся щекой о мою руку. — Мне только и нужно, чтобы с тобой все было в порядке, — прохрипел он. Ресницы у него были такие густые и длинные, что я почти не видела синеву под ними. — Я знаю, я вел себя как полный идиот после операции, прости. Мне так жаль, черт побери, что оттолкнул тебя! Я просто растерялся, и мне было стыдно... и я боялся, что напугал тебя... но нельзя было позволять тебе уйти. Я должен был справиться с собой. Надо было попросить тебя остаться со мной... — Сморщившись, он поцеловал мою ладонь и прошептал: — Я хотел, чтобы ты осталась со мной.

Мое сердце замерло.

— Хотел?

— Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, Шаннон, — взволнованно ответил он. — И если бы только я сумел справиться со своими идиотскими чувствами и попросил тебя остаться, я мог бы предотвратить все это...

— Нет, не мог бы, — перебила его я, дрожа всем телом. — Мне все равно пришлось бы в какой-то момент вернуться домой. Отсрочка на день или два все сделала бы в миллион раз хуже.

— Хуже? — Он стиснул зубы и чуть помолчал. — Шаннон, оглянись вокруг. Разве может быть еще хуже?

— Всегда может быть хуже, Джонни, — прошептала я.

— Значит, это он с тобой сделал? — напрямик спросил Джонни. — Твой отец?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Джонни меня опередил.

— Прежде чем ты что-то скажешь, я хочу, чтобы ты знала: Джоуи мне позвонил и рассказал все, что мне нужно было знать, — заявил он, глядя мне в глаза. — Но это уже было не обязательно, я сам обо всем догадался. — Он крепче сжал мою руку. — Все это время, когда ты приходила в школу с синяками и вообще... — У него сорвался голос, и я увидела, как надулись и запульсировали вены у него на шее. — Все это время ты мне врала? Ты защищала его?

— Я не хочу об этом говорить, — шепотом пробормотала я, переходя к привычному, многолетнему способу уходить от ответа.

— Нет-нет, не делай так! — Джонни смотрел твердым взглядом, требуя честности. — Ты не заставишь меня молчать, Шаннон. Ты от меня этого не добьешься, потому что я больше не хочу молчать. Я здесь, я с тобой, я волнуюсь, и я не уйду в сторону, черт побери.

У меня в голове все крутилось, я пыталась понять смысл его слов. Он что, имел в виду... Он... Он хотел...

— Ты волнуешься?

Из горла Джонни вырвался болезненный стон.

— Да, волнуюсь! — Он наклонился ко мне. — Я так беспокоюсь за тебя, что мне, блин, дышать тяжело!

Я тоже задохнулась.

— И что ты хочешь знать?

— Для начала расскажи мне, какие у тебя повреждения, — предложил он, не сводя с меня взгляда. — Насколько все серьезно?

— Ну, несколько разрывов кожи и синяков, — призналась я. — И коллапс легкого.

— Боже праведный!

Чувствуя, как падает куда-то мое сердце, я наблюдала, как от лица Джонни отливает кровь, а потом возвращается, как он краснеет от жажды мести.

— Херово дерьмо!

Отпустив мою руку, Джонни откинулся на спинку стула и прижал ладони ко лбу, словно пытаясь оградить меня от своего гнева. Он не сказал ни слова. Он просто сидел так, глубоко дыша и явно сражаясь с собственными эмоциями.

Его темные волосы торчали в разные стороны, и он явно не брился несколько дней, судя по щетине на подбородке. Однако такой взъерошенный вид был ему к лицу. На Джонни были свободные серые спортивные штаны и синяя толстовка с капюшоном. Больничный браслет, который я видела на нем в прошлый раз, все так же висел на его левой руке, а на полу рядом валялась пара костылей.

— Ты должна была рассказать мне все, — выговорил наконец он. — О том, что с тобой происходит... — Оторвав руки от лица, он наклонился и снова сжал мою руку. — Я мог бы тебе помочь.

— Ты не мог бы, — выдохнула я. — И я бы не смогла.

— Нет? — Тон Джонни был печальным, глаза тоже. — Почему нет?

— Потому что... — Мое сердце колотилось о ребра. — Потому что...

— Потому что? — мягко подтолкнул меня Джонни, придвигаясь ближе и опираясь локтями о край постели. — Ты думала, я тебе не поверю? — Он сдвинулся еще немного вперед, прижался подбородком к нашим соединенным рукам. — Но я бы поверил. Всему.

— Потому что он алкоголик, — с трудом произнесла я, внезапно ощутив нехватку кислорода. — А я хотела, чтобы моя семья была в безопасности.

— В безопасности? — продолжал прощупывать Джонни, соблазняя меня мягким тоном, обещанием защиты. — От него?

Я покачала головой; мои глаза расширились от невысказанного страха.

— От социальной системы. — Мое сердце словно подобралось к самому горлу, мешая выложить остальное. — Мы уже в нее попадали. — Болезненно выдохнув, я ухватилась за его руку, слегка успокоенная тем, как Джонни вселял в меня ощущение твердой почвы под ногами. — Не хочу снова туда возвращаться.