— Все в порядке, — пискнула я.

— Нет, не в порядке! Не в порядке! — Тяжело вздохнув, он тихо спросил: — Шаннон, а он не... — Джонни сдержал дыхание и качнул головой, прежде чем начать сначала. — Он не... — Поморщившись, он закрыл глаза. — Он тебя бил. — Это было утверждение, а не вопрос. — Физически издевался. — Открыв глаза, Джонни снова посмотрел на меня. — А он делал что-то еще?

— О чем ты?

— Мне нужно знать, может, он... — Голос Джонни изменился, когда он заставил себя говорить дальше. — Он... он когда-нибудь заставлял тебя делать то, чего ты не хотела?

— Вроде чего? — Я уже начинала паниковать.

— Он когда-нибудь тебя трогал? — Теперь слова вылетали стремительно. — В сексуальном смысле... — Джонни опять зажмурился. — Он делал с тобой такое? — И наконец он произнес главное: — Он тебя насиловал, детка?

— Нет!

— Нет? — В его глазах на миг вспыхнуло облегчение, но тут же сомнения вернулись. — Ты ведь мне не соврешь, да? Только не в этом. Мне нужно, чтобы ты сказала правду.

— Он никогда меня не трогал в этом смысле, — прохрипела я, с трудом справляясь с бешено бьющимся сердцем. — Ничего похожего со мной никогда не случалось.

Джонни смотрел на меня невероятно долгое мгновение и лишь тогда вздохнул.

— Хорошо... — Кивнув самому себе, он еще несколько раз повторил: — Хорошо. Хорошо. Прости, что я спросил, но я должен был...

— Да все в порядке.

— Но ты знаешь, что теперь не одна со всем этим. Больше не одна. — Голос Джонни зазвучал уверенно и сильно. — У тебя есть я.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Правда?

— Абсолютно!

Он коснулся моего лба своим мучительно нежно, и его синие глаза впились в мои, молча спрашивая разрешения. Разрешения на что, я понятия не имела, но хотела сказать «да», о чем бы он ни спрашивал.

— Я здесь, — прошептал он, потершись о мой нос своим. — И я никуда не денусь.

Ох, боже...

— Джонни? — Мои руки двигались сами по себе, цепляясь за его куртку. — Если ты собираешься меня бросить... — Уронив голову, я зажмурилась и несколько раз судорожно вздохнула, прежде чем открыть глаза. — Тогда лучше сделай это сейчас, ладно? Не жди, пока будет слишком поздно, и, пожалуйста... пожалуйста, сделай это помягче...

Джонни заставил меня замолчать, прижавшись губами к моим губам. Ошеломленная, я лишь ослабела в его руках, навалившись на него всем своим весом и веря, что он меня не сломает.

Это был мягкий, невинный, почти невесомый поцелуй, но тогда он для меня значил все, потому что это Джонни целовал меня. В самый первый раз он поцеловал меня первым.

— Не брошу, — прошептал Джонни, скользя губами по моим губам. — Я всегда буду заботиться о тебе, Шаннон «как река». — Судорожно вздохнув, он завел мне волосы за уши и обхватил мое лицо ладонями. — Обещаю.

— Я тоже буду о тебе заботиться, — пообещала я, дрожа с головы до ног.

Он улыбнулся:

— Приятно это слышать, потому что я подозреваю, что ты могла бы причинить серьезные повреждения моему...

— Я не знаю, где он сейчас, он шел сразу за мной, но если он и провел минутку с ней... не важно, — послышался знакомый голос. — Нашел!

— Черт... — буркнул Джонни.

Отпустив меня, он выпрямился на своем стуле и почти искренне отсалютовал.

— Привет, пап.

— Рад видеть, что ты, как всегда, ничего не слушаешь, сынок, — мягко откликнулся мистер Кавана. — Шаннон... — Он грустно улыбнулся мне. — Приятно видеть тебя снова, хотя и не в лучших обстоятельствах.

— Здравствуйте, мистер Кавана, — прошептала я, чувствуя, как стены снова стремительно сдвигаются вокруг меня.

Не знаю, был ли тому причиной вид вежливого отца Джонни или яростный взгляд моей матери, появившейся в дверях рядом с ним.

— Ну, — сказала она, явно недовольная, — думаю, он провел здесь больше минутки.

— Мам... — начала было я, но мистер Кавана меня перебил:

— Понимаю. — Он посмотрел на Джонни и наклонил голову. — Пойдем, сын.

— Что? — Я в ужасе уставилась на мать. — Почему?

— Потому что я так сказала, — ответила мама неуверенным тоном.

— Нет! — Я встряхнула головой и посмотрела на Джонни. — Нет, ты не должен никуда уходить!

— Нет, он должен, Шаннон, — вмешался мистер Кавана. — Пойдем, Джонни.

Джонни понимал, что я чувствую, что я совершенно разбита, когда переводил взгляд с отца на меня. Так, в напряжении, прошло несколько долгих моментов, пока Джонни наконец не кивнул, уступая. Мое сердце упало, когда я смотрела, как он подбирает свои костыли и с трудом встает.

— Я вернусь, Шаннон.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал, — поспешила заявить мама. — В смысле, не возвращался. По крайней мере, какое-то время. Нам нужно разобраться в серьезных вопросах, это дела семейные, и у меня есть ощущение, тебе не следует при этом находиться.