Глядя на собственные колени, Джоуи прошептал:

— Я не смог защитить ее. — Качая головой, он судорожно вздохнул. — Я не смог защитить никого из них...

— А ты и не должен. — Сердце колотилось у меня в груди. Боже мой... Я словно тонул в его боли. — Ты не должен их защищать. Они должны их защищать! Они должны защищать всех нас. Включая тебя.

— Я думал, она умерла, — признался Джоуи так тихо, что его с трудом можно было расслышать. — Сколько там было крови? На полу. На стенах. На моей одежде. Кровь у нее изо рта... И эти звуки... она же не могла дышать! Потому что умирала! А потом тишина... Вообще никаких звуков. — Он прижал ладони к глазам и прошептал: — Я не могу перестать это видеть, а уж поверь мне, я старался!

Боже мой...

Я похолодел до костей; дрожа, я сидел там и слушал его признания.

— Я не смог скинуть его с себя, — тяжело дыша, продолжил Джоуи. — Я знал, что ей нужно помочь... я знал, на хер, но не мог с ним справиться. Я ничего не мог сделать! — Качая головой, он безрадостно засмеялся, а по его щекам лились слезы. — А мой брат, мой одиннадцатилетний братишка, заставил его отпустить меня! — Шмыгая носом, он утер его тыльной стороной кисти и всхлипнул. — А она при этом просто стояла и ничего не делала!

— Твоя мать?

— Кто же еще...

Я мгновение-другое осмыслял все это, прежде чем спросить:

— А теперь? — Мой голос стал хриплым от эмоций, но я заставил себя собраться с силами и продолжить: — Сейчас что происходит?

— Да то же самое, что и всегда, — пробормотал он. — Ничего.

— С твоей мамой, — уточнил я, сжимая колени руками и пытаясь остановить дрожь. — Я хочу сказать, полиция, безусловно, знает, что твой отец с вами делал, и они его арестуют, когда найдут, но она? — Я тряхнул головой, пытаясь как-то представить все целиком. — Те, кто отсиживается позади, ни за что не отвечают, так? — Я подавил гнев и уточнил: — Предполагается, что все вернутся и будут жить с ней? В том доме?

Джоуи пожал плечами:

— Ты разве не слышал? Она тоже жертва. Ей необходима поддержка.

— Да, Шаннон мне говорила, — пробормотал я, потирая подбородок. — Это отстой, чел.

— Ну, там теперь Даррен, — зло бросил Джоуи, смахивая слезы. — Он теперь будет со всем разбираться, потому что с меня хватит. Я не могу, н-на хер... — (Нервный вздох.) — Н-не м-могу больше, — закончил он. — Не могу забыть и никогда не прощу.

Я не знал, что на это ответить. Вообще не знал, что сказать. Ничто в жизни не готовило меня к подобному разговору. К подобным людям и к подобной боли.

— Твоя сестра тебя любит, — сказал я наконец, чувствуя, что ему необходимо это услышать, что он должен знать: хотя бы один человек в его мире беспокоится о нем.

— Моя сестра любит тебя, — устало возразил он.

— Ты ей нужен, — добавил я, не обращая внимания на то, как снова ускорило ритм мое сердце. — И, судя по тому, что я слышал, твоим маленьким братьям ты тоже нужен.

— Потому что я фундамент, — выдохнул он. — Только и всего... я для них только это.

— Фундамент? — Я нахмурился. — Что это значит?

— Это значит, что это я постоянно разгребаю все семейное дерьмо. — Он уронил голову и обхватил ее ладонями. — Это значит, что я для них херова мамочка.

— Ладно. — Я вытянул ноги, стараясь ослабить жжение в бедрах. — Но ты первоклассная мамочка, Джоуи-хёрлингист.

— Кто-то же должен быть, — пробормотал он, запуская пальцы в волосы.

— Ты хорошо поработал, — кивнул я. — Но зашел слишком далеко, когда выкинул все ради короткого кайфа, чел.

— Да ты-то что об этом знаешь? — ухмыльнулся Джоуи.

— Я знаю, что ты пытаешься сбежать, — огрызнулся я. — Тут все очевидно. Хочешь забыть ненадолго про все говно, и, видит бог, я тебя не виню, но это же временно. И все ненастоящее, Джоуи! Так ничего не исправить. Проблемы никуда не денутся, они будут тебя ждать, сколько бы таблеток ты ни забросил себе в глотку. Хоть обкурись травы, можешь даже забраться с головой в бутылку с виски, оглушить себя любой дрянью, какая только известна человечеству, но ты ни на грош ничего не изменишь, потому что жизнь все равно будет ждать своего часа, чтобы дать тебе под зад. И еще я знаю, что, если ты и дальше пойдешь в эту сторону, дойдешь до точки, откуда нет возврата.

— Легко тебе говорить, — горько отозвался Джоуи. — У тебя вообще не бывало в жизни тяжелых дней.

— Да, ты прав, — согласился я. — Я не знаю того, что достается тебе. Я не представляю, как бы чувствовал себя на твоем месте, и я реально этому рад. Но у меня тоже есть свои демоны, чел. Мне тоже приходится выбирать, хотя легче было бы проглотить несколько таблеток, чтобы избавиться от боли, когда мое тело просто рвется на куски, или сесть на стероиды, чтобы нарастить мышцы, а не надрываться в спортзале по шесть часов в день. Я понимаю, что это все ерунда, особенно в сравнении с тем, какое дерьмо происходит у тебя в семье, но я ни разу ничего подобного не сделал, Джоуи, ни единого раза. Потому что знаю: впустишь эту срань в свое тело — и дальше это вопрос выбора лишь до тех пор, пока никакого выбора уже нет, а есть одна необходимость.