Он уставился на меня.

— Хотелось бы все же знать настоящую причину.

— Вряд ли я мог сказать отцу, чтобы он отвез меня домой подрочить, — саркастически фыркнул я. — Возьми себя в руки.

Гибси недоуменно воззрился на меня:

— Не вижу проблемы.

— Нечего его подстрекать! — рявкнул я на тихо ржавших Хьюи и Фили.

— Но это тебе надо взять себя в руки, — возразил Гибси, все так же недоуменно глядя на меня. — Обеими руками.

Дай мне силы...

Стиснув зубы, я повернулся к своему шкафчику, рывком открыл дверцу — и чуть не задохнулся от чудовищной вони.

Мы все вчетвером одновременно отпрянули.

— Господи... — выдохнул Хьюи.

— Ох, мужик, — простонал Фили. — Вот срань.

— Ну ты и говнюк! — выдохнул Гибси сквозь прижатую ко рту ладонь. — Блин, Джонни! — Глядя на мой шкафчик, как на смертельного врага, он прошипел: — Ты вообще когда-нибудь слышал о мусорных баках?

— Я забыл, что тут что-то осталось, — засмеялся я, доставая пластиковый контейнер, уже обросший плесенью. — У меня не было времени, чтобы разобрать шкафчик перед каникулами.

Держа контейнер как можно дальше от себя, я сходил выкинуть его в мусорку и вернулся к парням. Глуповато ухмыляясь, я спросил:

— Как вы думаете, что там было?

— Курятина, — разом ответили все трое.

— Привет, Джонни!

Голос, отравлявший мою жизнь, послышался в коридоре, такой же раздражающий и нежеланный, как всегда, уничтожив все признаки веселья. Теперь пришла моя очередь содрогаться от чистейшего, искреннего отвращения: ко мне вся из себя — груди, бедра — направлялась Белла Уилкинсон, моя заноза в заднице.

— Как ты себя чувствуешь?

— Держусь на ногах, — холодно ответил я, приподнимая костыль. Мудацкий поступок или нет, но я шагнул к друзьям, ища убежища — и защиты — в количестве. — Мне нечего сказать тебе.

— Да ладно, Джонни, я просто хочу...

— Я больше с тобой не имею дел, — проворчал я, перебивая ее. — Мы говорили об этом уже долбаный миллион раз. Все кончено... между нами все кончено, так что просто уходи.

— И что, даже поговорить с тобой нельзя? — огрызнулась она обиженно. — Я не могу спросить, как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке! — бесстрастно ответил я. — Спасибо, что спросила. А теперь оставь меня в покое.

У нее перехватило дыхание.

— Джонни...

— Ты его слышала! — резко произнес Гибси, чье хорошее настроение улетучилось, и указал пальцем на коридор. — Так что иди себе.

— Да пошел ты, Гибси! — рявкнула Белла и снова уставилась на меня. Хлопая голубыми глазами, она с надеждой улыбнулась. — Я знаю, мы расстались не лучшим образом, но я так волновалась!

— Не сомневаюсь, — протянул Хьюи. — Спорю, Кормак заметно облегчил твои страдания.

— Хватит! — Я измучился за месяцы расставаний с этой девицей. Я потер лицо и сказал: — Не хочу с тобой ругаться. Все кончено, ясно? Так что, пожалуйста, просто уйди.

Белла бросила на Хьюи убийственный взгляд и снова посмотрела на меня.

— Я просто надеялась, что мы сможем поговорить пять минут...

— А я просто надеялся выиграть в лото в эти выходные, — перебил ее Гибси и нахмурился. — Но ничего не вышло, потому что я забыл купить билет!

Фили фыркнул:

— Тебе нет восемнадцати. Кто бы его тебе продал?

Гибси повел бровями:

— Ну, у меня есть связи...

Фили вытаращил глаза:

— Да ну?

Гибси подмигнул:

— Возможно.

— Да при чем тут это, Гибси? — резко спросила Белла, зло глядя на моего лучшего друга.

— При том, что ты бы отвалила, Белла, — пояснил Гибси. — Просто на хер вали отсюда, если точнее. Далеко-далеко, на край земли, потому что Джонни не хочет быть с тобой, так что займись своими делами!

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — с вызовом заявила Белла, слегка вздрагивая.

Гибси удивился:

— А почему нет?

— Потому что! — суетливо выкрикнула она. — Потому что...

— Потому что у меня есть пенис, а у тебя вагина? — понимающе предположил Гибси. — О, пожалуйста. Я человек двадцать первого века. Я за равные права для всех, а значит, и за право для меня, обладателя члена, сказать женщине-сталкерше вроде тебя, чтобы она валила на хер!

— Впечатляет, — пробормотал Хьюи.

— Я вообще впечатляющий парень, — с усмешкой бросил в ответ Гибси.