— Нет, — уверенно ответил я. — Уверяю тебя, всё будет под контролем.

— Ну, раз ты говоришь, то ладно, — она пожала плечами и полностью успокоилась.

Она развернулась и пошла к выходу.

— Я пойду пока кофейку себе сделаю, — бросила она через плечо.

Я проводил её взглядом, качая головой.

«Что за женщина? Только что она в панике была, а я только сказал: „Всё хорошо“, — и она такая: „Ну, окей“, — и полностью успокоилась. Удивительно».

Кажется, к этому миру мне придётся привыкать ещё очень долго.

Прошло три дня, за которые я успел не только полностью восстановить силы, но и провести несколько крайне увлекательных бесед с нашим новым сотрудником. Роман Ушаков, он же гений по ядам и токсинам, оказался личностью… специфической. Но интересной.

Сегодня был его первый официальный рабочий день. Я нашёл его в одной из свежеотремонтированных комнат, которую мы выделили под его лабораторию. Он стоял посреди практически голых стен и с видом оскорблённого гения разглядывал скромный набор оборудования, который я успел для него заказать.

— Ну, как тебе лаборатория? — спросил я, прислонившись к дверному косяку.

Он медленно повернул ко мне голову. Его маленькие глазки за стёклами круглых очков сверкнули.

— А что, здесь есть лаборатория? — с сарказмом поинтересовался он.

— Ну как? — я обвёл рукой помещение. — Минимальный набор у тебя есть. Что тебе ещё для счастья надо?

— Это мусор, — отрезал он, брезгливо ткнув пальцем в сторону стола. — На таком оборудовании можно разве что анализы мочи у хомяков брать.

Я усмехнулся.

— Понимаю. Но настоящая-то сила в человеке, а не в технике.

Признаться, я и сам не отказался бы от парочки артефактных анализаторов генома или самоочищающейся центрифуги. Но я мог работать и без них.

Когда я только начинал свой путь, у меня не было ничего, кроме собственных рук и мозгов. Я учился извлекать атрибуты из живых существ, чувствовать их структуру, переплетать их, как нити. Это была тяжёлая и грязная работа — копаться в телах чудовищ, разбирать их на составляющие, рискуя каждый раз быть сожранным или отравленным. Но именно это и сделало меня тем, кто я есть.

Моё нынешнее тело пока слабо. Но лет через двадцать-тридцать, когда оно полностью адаптируется и наберёт силу, я снова смогу творить чудеса голыми руками. А пока придётся обходиться микроскопом и пробирками.

Я подошёл к нему и по-дружески хлопнул по плечу.

— Ладно, гений, давай проведём краткий экскурс в нашу корпоративную культуру. Правил немного, но они железобетонные.

— Уже боюсь, — пробормотал он, поправляя очки.

— Правило первое: клиентам не хамим.

— А если клиент — идиот?

— Особенно если идиот. Даже если он притащил тебе булыжник и клянётся, что это яйцо василиска, ты должен сочувственно кивать и предлагать инкубацию за отдельную плату. Смекаешь?

Роман хмыкнул.

— Правило второе: никого не отравляем.

— Позволь угадать… особенно клиентов? — с сарказмом протянул он.

— Бинго! Особенно случайно. Я не хочу, чтобы кто-то из них покрылся фиолетовыми пупырышками только потому, что ты чихнул в их сторону.

— Я профессионал, — оскорблённо буркнул Роман.

— Вот и будь им. Третье: мы лечим животных. А не используем их как расходный материал для тестирования «чудесного нейротоксина, который превращает мозги в паштет за три секунды».

— Скука смертная, — вздохнул он.

— И четвёртое, самое главное… Улыбаемся! Улыбаемся и машем! Даже если в приёмную вломится трёхголовая гидра с зубной болью. Паника — это не наш метод. Ясно?

Он снял очки, протёр их краем своего потрёпанного плаща и снова водрузил на нос.

— Слушай, Виктор… А ты не думал, что будет, если меня здесь кто-то заметит и узнает? Ты хоть понимаешь, какой тут кипиш начнётся? За мою голову, между прочим, награда назначена.

— Поздравляю, — я отмахнулся. — Слушай, давай не будем о неважных мелочах. Ладно? Всё будет в порядке.

Я посмотрел на часы.

— У тебя, кстати, скоро первый клиент. Так что давай, вперёд, за работу.

Я развернулся и пошёл в свою собственную лабораторию, довольный, как слон. Загрузил на него сегодня двенадцать заказов. Ну, почти. План был простой: я провожу первичный осмотр, и если вижу, что проблема связана с отравлением, отправляю пациента к нему. Идеальное разделение труда.