Время — половина первого ночи. Но повар постарался.

Никаких банкетных изысков — простая, домашняя, невероятно вкусная еда. Прозрачный, насыщенный мясной бульон с домашней лапшой. Жаркое из нежной говядины с запеченными до румяной корочки овощами. Свежеиспеченный, хрустящий хлеб. И творожная запеканка на десерт.

Я ел почти механически, больше для восстановления сил, чем из-за аппетита.

Организм, после колоссального стресса, требовал энергии. Углеводы для быстрой подпитки мозга. Белки для восстановления тканей. Глюкоза для запуска регенерации магических каналов.

Интересно, насколько быстро восстановится «Искра»? В учебниках пишут — две-три недели минимум после полного истощения. Но у меня вроде как особый дар. Может, быстрее?

Фырк, невидимый, сидел у моей тарелки и делал вид, что таскает кусочки мяса прямо из-под моей вилки.

— М-м-м, вкуснятина! Не то что ваша больничная жратва! Двуногий, оставь мне вот тот кусок, с корочкой!

— Илья, ты молчишь весь ужин, — заметила Вероника. — Очень устал?

— Есть немного. Магическое истощение — неприятная штука. Как сильное похмелье, только в сто раз хуже. Голова гудит, мысли путаются, тело ноет.

— Тебе нужен хороший сон, — кивнул барон. — Восемь часов минимум. Сон — лучшее лекарство для восстановления «Искры».

— Согласен. После еды сразу лягу.

Барон налил себе коньяка из хрустального графина.

— Спасибо, что остались. Не люблю оставаться один после таких событий. Начинаешь накручивать себя — а что если, а вдруг, а могло быть и хуже…

— Понимаю, — кивнул я.

И я действительно понимал. После экстремальных ситуаций, когда адреналин спадает, мозг начинает прокручивать события по кругу. Анализировать, искать ошибки, представлять худшие сценарии. В одиночестве это может довести до невроза.

— А где ваша супруга? — задал очередной вопрос я.

— У нее… срочные дела в Париже… Так бывает. Нам пришлось разделиться.

Он увиливал от ответа, а я не стал настаивать. Повисло ощущение, что эта тема была для него больной.

— Кстати, Ульрих Карлович, — поспешил сменить тему я. — На приеме, перед дракой, вы хотели мне что-то сказать. Про какой-то проект. Успели только начать, и тут…

— А, да! — барон оживился. — Точно! Важное предложение! Но это завтра. То есть уже сегодня, но утром.

— Интрига?

— Отчасти. Дело в том, что это касается не только меня. Я позвал графа Каменского, моего делового партнера. Утром за завтраком все и обсудим.

Деловое предложение, требующее присутствия партнера? Интересно. Что-то масштабное. И, судя по всему, требующее медицинского эксперта. То есть меня.

Фырк громко зевнул.

— Наверняка опять какая-то авантюра. Эти аристократы без авантюр жить не могут. То больницу купить хотят, то исследовательский центр открыть, чтобы эликсир вечной молодости изобрести.

После ужина нас проводили в гостевую спальню. Дворецкий Генрих шел впереди.

— Синие покои, — объявил он, открывая массивную двустворчатую дверь. — Надеюсь, вам будет здесь удобно.

Я ожидал увидеть комнату.

Ну, может быть, большую, хорошо обставленную комнату.

Это были апартаменты. Полноценные апартаменты, размером с мою муромскую квартиру целиком.

Гостиная с настоящим камином и библиотекой. Спальня с кроватью размера кинг-сайз, на которой можно было бы играть в футбол.

Ванная комната, отделанная мрамором, была больше моей кухни. Гардеробная. Даже небольшой балкон с видом на ночной, залитый лунным светом парк.

— Ого! — Вероника крутилась по комнате как ребенок в магазине игрушек. — Илья, это же дворец! Настоящий дворец!

Кровать поражала размерами. Четыре человека могли бы спать на ней, не мешая друг другу. Резная спинка из темного дерева, балдахин из тяжелого синего бархата, белоснежное шелковое постельное белье.

— Тут даже пижамы есть! — Вероника открыла гардеробную. — И халаты! И тапочки! Разных размеров!

— У барона часто останавливаются гости, — пояснил я, разглядывая мужскую часть гардероба. — Деловые партнеры из других городов, дальние родственники. Логично держать запас одежды на любой случай.

Действительно, выбор впечатлял. Костюмы, рубашки, спортивная одежда. Все качественное, дорогое, но без вычурности.

— Я в душ! — объявила Вероника, схватив шелковую ночную сорочку. — Хочу смыть с себя этот больничный запах!

Она исчезла в ванной. Через минуту донесся шум воды.