– У них есть сторож?

– Да, страшная Баба-яга прилетит в ступе и поднимет тебя в воздух за ноги! – разозлился трясущийся приятель. – Конечно, есть, – он откашлялся и оглянулся, – наверное, есть.

После долгих поисков мы смогли найти между могил небольшую площадку.

– Здесь, – кивнул Иван.

Я сняла плащ и осталась в одной рубахе, по ногам потянуло ледяным ветром. «…И дух могильный…» – вдруг всплыли строчки из книжки «Приключений».

«Чтоб тебя!» – плюнула я от злости. Вроде глупая смешная книженция, а все равно жутко делается, как вспомнишь описанный в ней ритуал снятия родового проклятия.

Ваня в это время достал из сумки черные и белые свечи, ритуальный нож, вино и хлеб. Потом встал на колени, налил в кубок вина, положил хлеб и что-то долго шептал над ними. Через какое-то время он нарисовал на земле шестиконечную звезду, внутри нее круг. По контуру поставил белые свечи, на каждой вершине звезды шесть черных свечей. Рядом развел маленький костер из принесенных с собой веток.

– Так, Аська, свое проклятие увидишь сама, только громко не визжи, – деловито объяснял Иван, освоившийся в жутковатой обстановке кладбища. – Ни разу не делал, может, и не получится ничего. Это, – он надел мне на шею камень болотного цвета на длинном кожаном шнурке, – сильный талисман от потусторонних сил – если что, защитит. Вставай в круг. – Я разулась и осторожно встала в центр звезды, ступни моментально оледенели. – И главное, Вехрова, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не выходи из него. Поняла?

Я неуверенно кивнула, глядя в его серьезное лицо с горящим от нетерпения взглядом, а потом зажмурилась. Мне было страшно открыть глаза, страшно вздохнуть, страшно пошевелиться. Варить зелья с Марфой в знакомой крохотной каморке одно, а колдовать на проклятие совсем другое. Что я увижу там? Кем окажется Бабочка? Выдержу ли я нашу с ней встречу?

Ваня между тем взял тонкую веточку, поднес ее к огню, а потом стал по очереди зажигать свечи, сначала черные, потом белые. По его лицу пробежали тонкие голубые искорки магии, глаза потеряли цвет, и зрачки превратились в белые невидимые кругляшки. Меня затрясло еще сильнее, открыв глаза, я уже не могла захлопнуть их обратно. Ваня что-то долго шептал, стоя на коленях, опустив голову до земли, потом резко вскинулся, поднял светящееся лицо к небу и закричал:

– Пусть ведьма увидит, что ее гложет!

Налетел жуткий ветер, подол моей широкой сорочки взметнулся вверх, волосы облепили лицо. Я задыхалась, ноги не держали, пыль попадала в глаза, я закашлялась и упала в центр звезды.

Казалось, я лежала целую вечность, но когда услышала тихое мелодичное пение, то подняла голову и посмотрела в звездное небо. От круглой голубой луны на бешеной скорости ко мне приближался ярко-желтый луч. Еще секунда – и мне в грудь копьем вонзилась странная сила, ломающая ребра, прожигающая легкие, дробящая позвоночник. Я закричала от боли, тело выгнулось дугой, по лицу потекли слезы. Я пыталась вздохнуть, но не могла, в ужасе я хваталась за горло, открывала рот как рыба, выброшенная на сушу. Кровь застучала в висках, сердце затихало: тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук… и я вздохнула. Все закончилось.

Я подняла голову, Вани не было. Вокруг высились могильные холмики и стояла странная оглушающая тишина.

– Ваня, ты где? – На глаза навернулись слезы.

– Я здесь, Ася, не бойся, – раздался тихий, словно Иван находился за толстой стеной, голос.

– Где? Я не вижу тебя! – закричала я, вскакивая на ноги.

– Прямо перед тобой! – Я дернулась.

– Не смей выходить из круга! – скомандовал он.

Я застыла на месте и только тут увидела едва различимые в темноте тени. Они мелькали, передвигались, а потом в неровном свете свечей передо мной встали духи, ожившие могильные фигуры. Застывшие в болезненной гримасе лица, с белой мраморной кожей и неземным свечением, смотрели на меня черными глазами-лужицами. Один подошел совсем близко к кругу, молодой даниец с зияющей кровавой раной на животе. Стоящая сзади него девушка с рассеченной ярко-красным рубцом от веревки шеей положила руку ему на плечо. Я хотела закричать, но раздался Ванин голос:

– Ася, что ты видишь? Ты так побледнела!

– Ваня, – прошептала я, – они повсюду.

– Кто?

– Духи убитых и самоубийц. Это кладбище, где хоронили погибших.

Ваня где-то охнул.

В этот момент за спинами застывших изваяний мелькнула почти прозрачная фигурка. У меня похолодело внутри. Тень легко и бесшумно приближалась, превращаясь в хрупкую девушку. Я с ужасом увидела кудрявые волосы до лопаток. У меня отвисла челюсть – перед моими расширенными от страха глазами стояла я сама. На бледном лице горели черные без белков очи, а тонкие ярко-красные губы растянулись в злой улыбке.

– Ты хотела меня видеть? – произнес призрак голосом, похожим на эхо. – Ты думаешь, ты сильнее меня? Ты сможешь повелевать мной? Никто не смог, и ты не сможешь!

– Уйди! – беззвучно прошептала я.

– Я не могу, ты моя! Скажи, – она стала приближаться, – ты его слышишь? Сладкий голос Южного ветра, зовущий голос Южного ветра?

– Уйди!

– Ты все равно пойдешь за ним, за мной!

– Нет! – Я отшатнулась и едва не вышла за пределы круга. Фигуры сразу ожили и начали протягивать ко мне руки.

– Ты моя!

Она стала подходить: шаг, еще шаг, тихая поступь, так похожая на мою собственную, улыбка уже почти ласковая… шаг – и она внутри круга. Я закрыла глаза, лишь бы не видеть собственного лица со страшными черными глазницами. В этот момент на шее ярко загорелся камень-амулет, образуя вокруг меня кокон, похожий на боевой энергетический щит, а потом я стала падать в бездну. Я летела целую вечность, не ощущая земли.

– Вехрова, ты как? – Ваня потряс меня за плечо.

Я словно очнулась от глубокого обморока, в голове стоял звон, ноги казались ватными, руки тряслись. Петушков помог мне подняться.