После этих слов он быстренько выскочил за дверь, ударив при этом мою болтающуюся больную голову о косяк.

– Ваня, – едва слышно прошипела я, – аккуратнее!

Пока Фатиа пытался осмыслить происходящее, мы предприняли попытку скрыться из Дома Властителя.

За мою голову назначили пятьсот золотых, лично я полагаю, что одни кудри у меня стоят дороже, но с Властителем не поспоришь. Когда мы выскочили на улицу, нас встретили охранники. Схватили и скрутили нас быстрее, чем мы смогли что-либо предпринять. Будь Ваня чуть-чуть расторопнее, может, и успел бы что-нибудь наколдовать, но с такой реакцией, как у него, оставалось только черепах пасти, а не магией баловаться.

Теперь я не сомневалась, даже если он был бы трезвый, когда мы с ним устроили дуэль, я бы все равно выиграла. Только я предпочитала пока об этом помалкивать, а то вдруг он обидится. Мы все же сидели сейчас на одних нарах, дожидаясь темноты, чтобы неблагодарные данийцы спалили мое бренное тело. Нам надежно связали руки во избежание попыток к колдовству, а меня привязали к скамейке, чтобы опять не скрылась.

– Вот, доигралась, Аська? – бурчал Петушков. – Всегда говорил, что ты плохо кончишь! Говорил? Говорил!

– Вань, помолчи минутку, – страдальчески попросила я, – я спать хочу. Я, между прочим, сегодня весь день провела в пути!

– На том свете выспишься! – рявкнул он. – Тем более что попадешь туда совсем скоро! Давай, Аська, говорят, перед смертью надо исповедаться. Представь, что я священник, ну, излагай.

Я молчала.

– Ася, говори, каких грешков мелких и крупных натворила за свои двадцать с гаком лет, – настаивал приятель.

– Ваня, – разозлилась я, – если ты не заткнешься, то я совершу единственный, но очень большой грех – прибью тебя, и мне тебя будет не жалко!

Петушков обиделся и отвернулся.

Через решетчатое окошко я с тоской рассматривала лоскуток звездного неба и тонкий краешек луны. Отчего-то происходящее казалось дурным сном или актом из плохо поставленной комедии. На ум опять пришла книга «Приключения ведьмы», ведь и в ней описывалась подобная сцена, только в конце Властитель отменил приказ. Ведьму выпустили из темницы, и глава закончилась.

Какая странная книга! Многое из того, что я прочитала в ней, происходило со мной! «Черт возьми, – у меня по спине побежали мурашки, – ведь в ней фактически описывалось наше путешествие через Словению и приезд в Фатию, и даже разрушенный храм в Ненэлии! Получается, я хохотала над собой?»

Меня прошиб пот, я неловко пошевелилась, но веревки крепко удерживали меня в одном положении на лавке.

«И как я раньше не провела параллели между своей жизнью и выдуманной кем-то?»

Тут я несказанно обрадовалась: значит, сейчас Фатиа уже выпил зелье и спешит освободить меня из темницы! Я злорадно ухмыльнулась: «Меня сжечь на костре? Чушь какая!»

Через некоторое время действительно загромыхали замки. Я повернула голову, рассчитывая увидеть на пороге полного раскаяния Властителя, но вместо этого в дверях застыли два охранника. Внутренний голос завизжал: «Так не должно быть! Здесь должен стоять Властитель!»

Меня развязали и выволокли на заполненную народом площадь. Вокруг ярко горели факелы, толпа окружала кострище плотным кругом, шумела и улюлюкала, а при моем появлении взорвалась. Среди общего гула слышались особенно громкие возгласы: «Сжечь ее! Смерть человеческой ведьме!»

Меня подвели к палачу. Понимаете, я имею в виду самого настоящего палача, великана в черном колпаке с прорезями для глаз.

Тут мне стало по-настоящему страшно, навернулись слезы. Когда меня привязали к столбу, я, охваченная паникой, попыталась вырваться из веревочных пут. Толпу мои тщетные попытки лишь подогревали, площадь ревела. Для меня же лица фатийцев смешались в одну массу, земля и звездное небо соединились в одну линию.

«Все неправильно! – орал внутри тоненький голосок. – В книге было не так!»

Палач поднял руку, гомон вмиг прекратился, завороженная толпа безмолвствовала, готовая выслушать смертный приговор. Я уже ничего не видела вокруг, слезы слепили глаза. Последний взгляд на балкон властительского Дома: Прасковья смотрит, злорадно улыбается и кивает.

– Народ провинции Фатии, сегодня мы судим человеческую ведьму за нападение на Владыку Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей!

– Судим! – заорала в ответ толпа.

«За что судим? – вдруг разобрала я среди общего гама. – Простите, господа! Еще сутки назад я пыталась убить Прасковью Ивановну, но не Арвиля Фатиа!»

Я застонала. Меня сожгут за преступление, которого я не совершала! Достойное окончание достойной жизни!

– Она приговорена к сожжению на костре! – продолжал громогласно палач.

Я снова попыталась вырваться, со всей силы дернула веревки, но лишь заработала ощутимый удар в живот от стража и тоненько заскулила.

Фатийцы буйствовали, никогда не подозревала их в такой кровожадности. Они требовали начать казнь, но Властителя все еще не было.