Номмо (как совокупность духов) «отвечают за дела Мира». Функция их, следовательно, аналогична функциям богов из других мифологий, отвечающих за Мироздание.

Теперь обратимся к не менее любопытному, а даже более интересному и более сложному для понимания мифу бамбара.

Согласно мифам бамбара, Мир произошел из пустоты, наделенной движением, – гла. Вместе с тем, как отмечает Ж. Дитерлен, гла есть принцип вселенского внутреннего движения, который наделен потенцией пробуждения и возрождения, связанной с идеей творения. Гла, «полная своей пустотой – и ее пустота, полная ею самой, – распространяла во всех направлениях свою силу». Она издала звук, «звук пустоты», который сначала породил своего двойника – дья. Произошло удвоение гла (гла гла), которое представляет исходный принцип дуальности и сущностный принцип. Пара гла гла породила субстанцию зо сумале («холодная ржавчина»), образовавшую твердые и блестящие вещества. Когда все наполнилось этими ледяными веществами, гла произвела силу, которая, поднимаясь и спускаясь в самой себе, породила «внутреннее дыхание», или «огонь ветра». Под воздействием огня произошло плавление и проявление вещей в «тайном и невидимом состоянии». Затем пара гла гла вновь приобрела неподвижность и свою внутреннюю энергию, в результате чего все опять затвердело и заледенело. Всего имело место два плавления, которые привели к тому, что пара гла гла определила четыре стороны света. Затем гла начала создавать в себе движение, которое, отражаясь, подобно звуку, в элементах существовавшего пока лишь в потенции Мира, сообщала им душу. Результатом этого движения было также расположение этих элементов в пространстве и поддержание их с помощью притяжения. Гла привела вещи в движение, которое каждой из них определило место, а жар скрепил их. В это же время обе гла вступили в соприкосновение друг с другом, что привело к взрыву; он создал твердое и мощное вещество, которое, вибрируя, стало спускаться. Из этой вибрации появились знаки, они должны были расположиться на еще не созданных вещах, чтобы их обозначить. Каждая вещь получила, таким образом, свой знак и свое слово, и в полной гармонии с движением гла начала слабо вибрировать внутри себя и на своем месте. Затем еще один элемент отделился от гла и расположился на вещах, чтобы их познать. Это был прообраз («черенок») человека, символ человеческого сознания. Одновременно с приобретением знания этот элемент сообщил его вещам, которые тем самым получили сознание. Таким образом, вещи были определены и названы беззвучно до того, как стали существовать. Но таковыми они были лишь для сознания человека, которое представляет «зернышко», или принцип, Мира. Все соединилось и стало звучать, чтобы Мир проявился. Пара гла гла, сохраняя самость внутри себя, передала зо всю полноту ответственности за будущую эволюцию вещей, которые она расположила и в которые она вдохнула жизнь, создав их сущность. Зо привлек их принципы, соединив их в один большой шар куру, называемый также «невидимый йо». Зо передал принцип «зернышка» йо, придав ему (йо) силу притяжения и мощь. Йо представлял собой дух мысли и действия. Используя вещи, обозначенные гла гла, он приступил к творению. Мир, как результат творения йо, был «задуман» как продвижение «мысли» – таси (таси переводится также «принцип ничто»). В ходе этой эволюции, которая включала в себя три этапа: йо, внутренне слово, невидимый дух и неслышимый голос, произошел постепенный переход от неслышимого к звучащему. Этот переход произошел благодаря созидательной вибрации – йерейерели. Эволюцию мысли представляют семь знаков; семь – число человека, который есть «зародыш Мира». Йо, давший начало неслышимым и невидимым вещам, являющимся им самим, пребывает в непознанном, которое есть небытие. Аналогичным образом и человек, который также есть небытие, может действовать лишь на основе небытия. Йо, будучи духом, свободен в своей созидательной воле. Действуя в небытии, он способствует превращениям, так как он есть постоянное изменение («линька») Мира. Проявленный Мир – «пространство йо в его мысли», которое символизируется числом 22: йо – ночь творения в глубинах тайного пространства мрака, хозяин 22 вихреобразных потоков, носитель вибрации и великий строитель глубинной сущности вещей. 22 спирали заключали в себе все, что содержал йо в своей мысли: внутренности, в которых заключено все, что относится к человеку; «зародыш воздуха», «зародыш ветра», «зародыш воды», «зародыш ветра», «зародыш огня» и «зародыш земной материи». От йо произошли первые могущественные силы – Пемба и Фаро, участвовавшие в сотворении[50].

Прежде чем перейти к сопоставительному анализу двух фрагментов, попробуем внимательно присмотреться к тексту бамбара, осмыслив его некоторые ключевые моменты. Стоит напомнить, что этот текст настолько насыщен в концептуальном отношении, что требует к себе самого пристального внимания, а его изучение возможно лишь на основе привлечения соответствующих параллелей из других мифологий.

Итак, в описываемой здесь панораме творения Мира изначальное состояние представлено силой гла, пребывающей в пустоте. Судя по содержащимся деталям, гла в определенном смысле сближаемо с тем, что в разных традициях называется Абсолютом, Беспредельным, Единым и т.п. Обратим внимание на то, что эта сила пребывает в пустоте. Пустота – непременный элемент подобных описаний. Процесс созидания в мифе представлен как «проявление вещей в тайном и невидимом состоянии». Слово «тайное» здесь явно следует понимать как указание на непостижимый для человеческого ума характер этой эволюции. «Невидимое состояние» вызывает в памяти, например, параллель из одного индейского текста. Согласно представлениям уитото, индейцев Колумбии, «вначале не было ничего, кроме чистой видимости, ничего по–настоящему не существовало». В тексте уитото постоянно говорится о «призрачном», под которым понимается творение «из чистой видимости». Сам Творец («наш отец») имеет имя, которое переводится «Тот–который – только видимость». Все представляло собой призрак. Призрачна была и Земля[51].

Процесс творения представлен в мифе бамбара как эволюция, имеющая место в сфере, которую А.Ф. Лосев называет сферой «умного делания». Мифы называют ее «небытием». Это область некоего идеального («призрачного») пространства. А.Ф. Лосев называет ее также областью «невещественных вещей», «осязаемых теней». А.Я. Голосовкер говорит об области «невесомых тел». Как отмечают Л.Д. Ванд и А.С. Муратова, «там царят пластичность, взаимопревращаемость, летучие энергии; там все соткано из эфирного первовещества, подобного Гераклитову огню». «Там еще нет отвердения, тамошний мир еще не оброс „грубой корой вещества“, а когда это случается, вместо ярких загадочных фантомов заступает тупая непробиваемая материя обычной жизни.»[52].

В сфере созидания все наполнено тем, что мы сейчас бы назвали энергиями; в тексте о них говорится иносказательно; речь идет о «внутреннем дыхании», «огне ветра», «внутренней вибрации», «вихреобразных потоках» и т.п. Каждый момент созидания, согласно тексту, так ли иначе сопряжен с движением. Гла является носителем принципа движения. В тексте говорится: «Гла привела вещи в движение, которое каждой из них определило место».

Важным компонентом актов творения является жар, роль которого явно сопоставима с функцией тапаса в древнеиндийской мифологии. В тексте бамбара жар скрепляет созданные вещи. При этом жар явно противостоит звучащим довольно загадочно концептам оледенения. Здесь созидание дается через противопоставление и взаимную смену периодов плавления и оледенения. На мой взгляд, данная оппозиция является очень любопытной и требующей какого–то осмысления. Прямых аналогий ей, по–видимому, не существует. Впрочем, возможно, какую–то параллель здесь можно усмотреть с древнескандинавской мифологией, концепты которой отразились в рунах. Так, в Старшем Футарке руны Иса (лед) и Кано (огонь), видимо, представляют главную оппозицию. Руна Иса соотносится также с понятием «материя».

Чрезвычайно интересна деталь, касающаяся взрыва, который, напомним, есть «результат соприкосновения обеих гла друг с другом». Это «соприкосновение», что–то вроде контакта, который, возможно, аналогичен соединению—союзу—соитию—«браку», о которых говорят другие космогонические мифы. Союз этот приводит к проявлению конечного, материального Мира. Здесь, в тексте бамбара, он вызвал появление субстанции. Стоит также обратить внимание, что пара гла гла, как уже отмечалось, означает сам Абсолют в процессе созидания: обе гла – единосущны. Другими словами, гла (Абсолют) соединяется сама с собой, подобно древнеегипетскому богу–Творцу Атуму. Гла у бамбара обнаруживает черты явной близости тому, что А.Ф. Лосев называет «Первозданной Сущностью»[53], о которой мы будем говорить более подробно в дальнейшем. И вообще, две картины возникновения Мира – панорама в мифе у бамбара и панорама у А.Ф. Лосева – в чем–то очень сходны, как это ни кажется парадоксальным.

Представляет также интерес то, что текст бамбара подчеркивает гармоничный характер эволюционных процессов: «В полной гармонии с движением гла начала слабо вибрировать внутри себя и на своем месте». Тем самым текст отмечает, что этим процессам присуще определенное целеполагание, некий высший смысл.

Миф у бамбара соединяет картину творения Мира с созданием человека, который представлен здесь человеческим сознанием. Притом человеческое сознание, во–первых, является (конечно, в идеальном смысле) частью гла, а во–вторых, оно оказывается необходимым для придания духовного характера всему творению (оно передает знание вещам, которые тем самым получают сознание). Знание, получаемое человеческим сознанием, в конечном счете, восходит все к той же гла, содержащей в себе все, что связано с творением и с тем, что проявится в конечном Мире. Любопытно, что в данном случае два концепта – знание и сознание – оказываются как бы в одной «связке»: вещи через знание получают сознание, приобщаясь, таким образом, к исходному знанию (они приобретают «со–знание», т.е. совместное ведение). Русский язык, очевидно, сохранил в своих недрах нечто, что может дать интересный материал для осознания процессов космо–генеза.

Характерно, что прообраз человека («черенок») мыслится здесь, так сказать, не телесно (как, впрочем, и все остальное, включенное в процесс космогенеза), а как человеческое сознание, которое соединено с гла и вместе с тем отъединено от нее. Мы вновь убеждаемся в том, что все эти процессы происходят в сфере «умного делания». Человеческое сознание, получив знание, «одновременно передает его вещам». Получается, что все создаваемые вещи приобретают знание (как символ духовной природы) через посредника – через человеческое сознание. Процесс передачи знания, следовательно, не происходит напрямую от гла к вещам, что, очевидно, исключено «законами» творения. Человеческое сознание в тексте обозначается как «зернышко», принцип Мира. Другими словами, человеческое сознание, уже на самых ранних этапах космогенеза, как бы несет в себе все то, что потом появится в конечном Мире. Отсюда можно вывести положение о «всеведении» человеческого сознания. (В древности полагали, что знание есть припоминание.) Вместе с тем человек представляет весь Мир, все Мироздание. Это прекрасно соотносится с уже упоминавшимися здесь параллелями: образами древнеиндийского Пуруши, древнекитайского Пань–гу, каббалистического Адама Кадмона, каждый из которых является символом всей Вселенной.

«Вещи были определены и названы беззвучно». Здесь, думается, опять–таки содержится указание на особый, энергийный характер области творения.

Очень интересна роль звука в панораме созидания Мира, как это показано в мифе бамбара. Звук появляется в самом начале творения. Все начинается с того, что гла издала звук, «звук пустоты». А на стадии, когда все соединилось, «все стало звучать, чтобы Мир проявился». То есть звук абсолютно необходим для проявления Мира, он есть – необходимое для этого условие.