Но есть порой удивительные по глубине осмысления проблематики работы, посвященные отдельным аспектам мифа, иногда это – работы, которые представляют взгляд на миф в одном конкретном ракурсе. Ценность этих работ несомненна. Здесь стоит назвать хотя бы несколько имен: это – Дж. Вико, Ф. Шеллинг, Л. Леви–Брюль, Э. Кассирер, К.Г. Юнг, К. Леви–Стросс, А.Ф. Лосев и др. Существуют совершенно понятные, объективные причины, объясняющие трудности изучения мифа и создания некоей универсальной модели мифа. Речь идет о чрезвычайно сложной и в какой–то мере непостижимой материи – мифе. Как мы увидим, средства нашего, естественного языка порой просто недостаточны и несовершенны для описания мифических реалий и концептов. Миф – это совершенно особое пространство духовной сферы.

В–пятых, существующие теории мифа, о которых принято говорить в литературе, представляют взгляд европейской науки на миф. На Востоке миф воспринимался (да и во многом воспринимается сейчас) совершенно иначе. К серьезным минусам европейской науки следует отнести ее равнодушие и отсутствие интереса к восточной мысли. Подобный упрек в адрес западной философии мы встречаем, например, в работах М. Элиаде, по мнению которого, западная философия сама себя изолировала, игнорируя, в частности, проблематику восточной мысли[74].

Необходимо постоянно иметь в виду, что развитие нашего знания о мифе происходило в общем русле развития гуманитарной мысли. Речь идет о процессе, который происходит уже на протяжении нескольких последних веков. И со временем отношение к мифологическому наследию древности сильно менялось, и в целом эволюция эта шла в сторону «демифологизации» мышления, усиления неверия в миф и отрицания его как чего–то реального.

Критическое отношение к мифу, формировавшееся вместе с проявляющимся скепсисом по отношении к религиозным догмам, становится особенно ощутимым в эпоху Просвещения, которая явилась поворотным моментом, радикальным образом определившим ход эволюции гуманитарных наук. Впрочем, глубинные сдвиги в духовной сфере начались еще раньше, в эпоху Реформации, которая ознаменовалась борьбой с католической церковью. Реформация являла собой протест, в сущности, первый серьезный протест, но протест этот имел место на религиозной почве. Как известно, одним из главных тезисов Реформации было отрицание основного положения церкви о вере как единственном постулате.

Реформация и Просвещение ознаменовали серьезные сдвиги, глубокие изменения в мышлении европейцев. Эпоха Просвещения, в противовес католической догме о религиозной истине, источником которой провозглашалось Священное Писание, провозгласила «царство разума». В сущности, это было началом истории науки, подлинного научного мышления. Именно в эту эпоху, определяемую также как Новое время, звучит призыв к наблюдению и опыту. Ф. Бэкон, родоначальник английского материализма, провозгласивший целью науки усиление власти человека над Природой, призывал к наблюдению и опыту. Он ратовал за очищение разума от заблуждений от «идолов» и «призраков». Он полагал, что опыт является единственным источником знания. Другой выдающийся представитель Просвещения Дж. Локк также разрабатывал эмпирическую концепцию познания. Он отвергал существование врожденных истин, т.е. то, на чем основывает свои тезисы церковь. Очень емко выразил главные идеи Просвещения и Нового времени английский философ Дж. Толанд: «Разум выше откровения». Понятно, что это не могло не сказаться и на отношении к мифу как к особому знанию, проистекающему не из опыта и размышлений, а связанному с тем, что древние считали божественными истинами.

Итак, стоит выделить основные тезисы Новой эпохи: вера в разум как высшую научную инстанцию; опыт – источник истинного знания. Последний тезис предполагает, что исследователь должен полагаться только на показания своих чувств. Совершенно очевидно, это означает сужение взгляда исследователя на изучаемое явление и Мир в целом. Провозглашается новый взгляд на Природу: теперь она рассматривается как то, что противостоит человеку и с чем ему необходимо бороться. Другими словами, «царство разума» распространяется и на Природу; человек с помощью разума и науки должен покорить ее.

С эпохой Нового времени связано также такое важное направление в научной парадигме, как позитивизм. Его основные идеи, явившиеся естественным продолжением положений, провозглашенных просветителями, тоже имели непосредственное отношение к эволюции взгляда на миф. Наиболее ясным образом эти тезисы были сформулированы О. Контом, согласно которому истинным является только знание, полученное эмпирическим путем, поэтому провозглашалась особая роль специальных наук и отвергалась главенствующая роль философии. Конт утверждал, что подлинное (т.е. позитивное) знание есть совокупный результат специальных наук. Наука не нуждается в философии, стоящей над ней в исследовании мировоззренческих проблем. Задача науки, согласно Конту, сводится лишь к описанию явлений (дескрипти–визму). Она изучает не сущность, а только явление.

Эта ориентированность на дескриптивную сторону исследования в значительной мере характерна и для современной науки. Что такое – «наука изучает не сущность, а только явление»? Получается, что науке не нужна истина, особенно в целостном виде, вместе с мировоззренческим осмыслением. Она предпочитает иметь дело с внешними явлениями. Об этом, кстати, неоднократно говорит последний из гигантов отечественной мысли А.Ф. Лосев, упрекая современную науку за ее ограниченный подход к мировоззренческим проблемам[75]. Позитивизм оказал значительное влияние на методологию естественных и общественных наук, особенно второй половины XIX в., впрочем, его позиции не утратили своей силы и в наши дни.

В эпоху Нового времени постепенно миф, как уже было сказано, развенчивался как суеверие, и, как следствие, он исчезал, уходя с того места, которое он всегда занимал в духовной сфере и в менталитете людей.

Начать краткий обзор научной литературы, посвященной мифу, конечно, необходимо с работ Дж. Вико, выдающегося итальянского мыслителя первой половины XVIII в. Он оставил удивительную для своего времени теорию мифа, в которой затронул практически все главные проблемы, связанные с изучением мифа[76]. Вико творил в ту эпоху, что отделяла Новое время от европейского Просвещения. Сейчас принято считать, что Вико – гений, время которого наступило только в XX в. По сути, он был первым, кто сделал миф объектом научного анализа, полагая, что миф есть продукт особого типа познания, отличающегося от научного.