Луций поднялся, потирая колено и морщась. А Терик только в этот момент смог разглядеть, кого сразил. На земле корчился с рассеченной грудью черный, как сама ночь, зверь. Из горла его доносился сдавленный хрип. Оскаленные зубы и длинные когти не оставляли сомнений – хищник.

– Как ты его! – сказал Луций, подойдя. – С одного удара.

– Он сам налетел, – ответил Терик глухо. – И напоролся на секиру.

Говорить почему-то было противно, словно убил не дикую тварь, а разумное существо.

– Этот клыкастый сожрал бы меня в один присест, – сказал Луций, осматривая пасть прекратившего дергаться зверя.

За спиной что-то треснуло. Терик резко развернулся, вскидывая топор.

– Просто ветка, – сказал цверг успокаивающе.

– Да. – Терик опустил оружие. – Надо идти.

Полумрак более не казался приятным. За каждым деревом чудилась смертоносная тень. Шли долго, и солнце уже клонилось к закату, когда он заметил впереди полосу света. Терик подумал, что там обычный лес, светлый, наполненный звуком и жизнью. Сын конунга с облегчением вздохнул и ускорил шаг. Что-то зашуршало над головой, тяжесть ударила по затылку, пригибая к земле, нечто острое впилось в плечи. Терик яростно взревел, качнулся. Затрещала разрываемая одежда, что-то тяжелое глухо ударилось о землю.

Йотун развернулся. Скалясь и сверкая глазами, с земли поднималась тварь, как две капли воды похожая на убитую сегодня. Второй черный зверь повалил Луция на землю и рвал когтями.

Горячая волна ярости родилась где-то в животе. Метнулась в голову раскаленной лавой, Терик услышал чей-то крик, не сразу понял, что кричит сам. Он ощутил бешенство, мышцы вздулись.

Метнулся вперед столь быстро, что первый зверь промахнулся. Тот же, что был занят Луцием, не ожидал нападения. Успел обернуться, подставить окрашенную кровью морду под удар секиры. С жалобным хрустом треснул череп чудовища.

Не останавливаясь, Терик выдернул оружие и развернулся, готовясь отразить атаку. Прыжок твари все же сбил его на землю, но оружие сын конунга в руках удержал. Чувствуя, как когти впиваются в тело, он ударил, почти без замаха, целясь в горло. Противная горько-соленая жидкость хлынула в лицо, заливая глаза. Йотун ощутил, что в голове все кружится, а самого его качает, словно в море.

Потом стало темно.

Очнулся он от боли. По первому ощущению болело все. Стонала шея, жаловались на жизнь плечи, беспокоил правый бок. В голове шумело, руки и ноги казались слепленными из снега. Открыв глаза, Терик долго не мог понять, отчего вокруг темно. На лице ощущалась засохшая корка.

Вспомнив, что это кровь убитого зверя, сын конунга догадался, какая тяжесть на ногах мешает двигаться. С трудом сел, отодвинул тяжелую тушу, очистил лицо. Видно лучше не стало, вокруг царила тьма глубокой ночи.

Секиру удалось нащупать быстро. Луция нашел, почти наступив на него. Тьма скрывала все, но Терик понял – побратим мертв. Живые не могут погасить горящий внутри своего тела огонь. В тот миг когда сын конунга это осознал, ноги подвели его.

Вот и все – обрел брата и тут же потерял. Мгла кружила вокруг, и внутри была мгла. Терик ощутил, что она наполняет душу, делает голову пустой и тяжелой. Так и просидел в оцепенении до самого рассвета. Ближе к утру тьма неохотно зашевелилась, превращаясь в полумрак.

И тогда Терик встал. Лес огласился стуком металла по дереву.

Погребальный костер разгорелся быстро. Йотун посмотрел, как пожирает огонь тело побратима, и пошел дальше. Когда солнце выставило оранжевый глаз над деревьями, чтобы заглянуть в каждый уголок огромного леса, он уже шагал, почти не глядя по сторонам.

Знал, что Храм Судьбы ждать не станет.

Охотник

После гибели Ратана все стало на удивление просто. Топи, непролазные чащи, что встречались ранее на каждом шагу, исчезли совсем. Чудовища, большие и маленькие, куда-то пропали, зато жирные, медленно летающие птицы, словно нарочно, подставляли отороченные алыми перьями бока под стрелы.

Тропки, прямые и гладкие, как дороги в стольном граде, вели прямо на юг. Но Хорт не радовался удаче. Сил почти не осталось, и передвигался охотник на одном упрямстве. Внутри было пусто, словно по чувствам, надеждам и желаниям промчался лесной пожар, оставив после себя безжизненное пепелище.

Когда лес закончился высоким обрывом, Хорт почти не удивился. Остановился и тупо уставился на лежащую внизу голубую ткань озера. В ней отражалось испещренное белыми цветами облаков небо, портил чистоту глади небольшой зеленый остров.

Ноги почему-то понесли охотника влево. Доверившись строптивым конечностям, он не прогадал. Спустя полверсты обнаружилось пригодное для спуска место. Песок заскрипел под ногами, хватая за пятки, норовя затечь в сапоги.

Когда песчаный склон закончился, Хорт уловил аромат, идущий от озера. Странный, сильный и утонченный, он манил и одновременно вызывал беспокойство. Так мог бы пахнуть осенний ландыш.

Осталось решить одну проблему – Хорт не умел плавать. В лесу умение пересекать большую воду без надобности. В том, что ему нужно именно туда, на остров, охотник не сомневался, хотя никаких строений среди зелени видно не было.