— Онъ здсь давно, сказалъ мистеръ Брайсь, занимавшій должность буфетчика: — такъ и бросился на оливки и макароны. Не буду удивляться, если онъ сунулъ ихъ въ карманы.

Брайсь не слишкомъ уважалъ мистера Туисжена, котораго достойный буфетчикъ откровенно называлъ скупымъ скотомъ. Между тмъ Тальботъ воображалъ будто старикъ уважаетъ его, всегда разговаривалъ съ Брайсомъ и обращался съ нимъ съ весёлымъ дружелюбіемъ.

Собрались другіе гости, непринадлежавшіе къ адвокатур; мистеръ Туисденъ говорилъ за всхъ. Онъ сіялъ восторгомъ. Онъ чувствовалъ себя въ дух. Онъ распоряжался за столомъ Филиппа. Право никто никогда не подчивалъ гостепріимне чужимъ виномъ; самъ Филиппъ былъ молчаливъ и растревоженъ. Я спросилъ его: не утомила ли его страшная церемонія, которую онъ только-что выдержалъ?

Онъ нсколько тревожно глядлъ на дверь, и зная нсколько о положеніи длъ дома, я подумалъ, что, вроятно, онъ имлъ съ отцомъ одинъ изъ тхъ споровъ, которые въ послднее время случались такъ часто между ними.

Гости почти вс собрались, занимались разговоромъ и пили превосходное бордоское доктора, когда Брайсъ доложилъ о доктор Фирмин и мистер Тёфтон Гёнт.

«Чортъ возьми мистера Тёфтона Гёнта!» чуть было не сказалъ Филиппъ, однако онъ вскочилъ, подошелъ къ отцу и встртилъ его очень почтительно; потомъ онъ поклонился джентльмэну, представленному подъ именемъ мистера Гёнта, и они сли за столъ, докторъ занялъ своё мсто съ своей обыкновенной изящной граціей.

Разговоръ, довольно живой до прізда доктора Фирмина, нсколько утихъ при его появленіи.

— У насъ была ужасная ссора два дня тому назадъ, шепнулъ мн Филиппъ. — Мы пожали руку другъ другу и примирились, какъ вы видите. Онъ не долго останется: за нимъ пришлютъ черезъ полчаса. Онъ скажетъ, что за нимъ прислала герцогиня, и подетъ пить чай въ клубъ.

Докторъ Фирминъ поклонился и грустно улыбнулся мн, пока Филиппъ говорилъ. Кажется, я немножко покраснлъ, мн сдавалось, что докторъ зналъ, о чомъ его сынъ говорилъ св мной. Онъ тотчасъ началъ разговоръ съ лордомъ Эскотомъ; онъ надялся, что отецъ его здоровъ.

— Вы поддерживаете его здоровье, докторъ. Вы не даете мн возможности сдлаться его наслдникомъ, сказалъ молодой лордъ.

— Передавайте же бутылку, молодые люди! Мы намрены проводить васъ всхъ отсюда! кричитъ Тальботъ Туисденъ съ твёрдымъ намреніемъ попировать на чужой счотъ.

— Прекрасно сказано, сэръ! подхватилъ незнакомецъ, представленный подъ именемъ мистера Гёнта: — и безподобное вино. Ага Фирминъ! я знаю это вино, и онъ чмокнулъ губами, потягивая бордоское. — Это ваше бордосское съ 26 года — въ этомъ нтъ никакого сомннія.

— Этотъ красноносый, кажется, знатокъ, шепнулъ Розбёри, сидвшій возл меня.

Розбёри, любимецъ Мэй-Фэра. Розбёри, визитныя карточки и пригласительные билеты на камин котораго заставляли всхъ мущинъ широко раскрывать глаза отъ удивленія, нкоторыхъ хмуриться отъ зависти. Носъ незнакомца дйствительно былъ нсколько красенъ. Къ этому я могу прибавить, что платье его было чорное, лицо блдное и не весьма тщательно выбритое, блый галстухъ грязенъ, а глаза налиты кровью. Онъ какъ-будто ложился въ постель не раздваясь, точно весь въ пуху.

— Кто этотъ уважаемый другъ вашего отца? продолжалъ шалунъ вполголоса,

— Вы слышали его имя: угрюмо сказалъ молодой адвокатъ.

— А мн кажется, что вашъ отецъ находится въ затруднительныхъ обстоятельствахъ и сопровождается полицейскимъ, или, можетъ быть, онъ подверженъ умственному разстройству и отданъ подъ надзоръ сторожа изъ дома умалишенныхъ.

— Оставьте меня въ поко! заворчалъ Филиппъ.

Тутъ Туисденъ, поджидавшій случаи сказать спичъ, вскочилъ съ своего стула и остановилъ дальнйшія замчанія шутливаго адвоката своимъ собственнымъ краснорчіемъ. Онъ расхваливалъ въ своей рчи Филиппа, новопожалованнаго адвоката.

— Какъ! если никто другой не предлагаетъ этого тоста, то его предложитъ твой дядя, съ множествомъ искреннихъ благословеній, мои милый! закричалъ маленькій человчекъ.

Онъ былъ щедръ на благословенія. Онъ отёръ слезу умиленія. Онъ говорилъ много и долго. Спичъ его былъ дйствительно хорошъ и его приняли съ заслуженными восклицаніями, когда Туисденъ наконецъ слъ.

Филь пробормоталъ нсколько словъ въ отвтъ на комплиментъ дяди, а потомъ лордъ Эскотъ, молодой аристократъ и большой юмористъ предлагалъ тостъ за здоровье отца Филя и псню. Докторъ сказалъ очень милый спичъ. Его волновали нжныя чувства родительскаго сердца, сказалъ онъ, глядя на Филя, который грызъ орхи. Видть сына счастливымъ, видть его окружоннымъ такими друзьями, знать, что онъ съ этого дня вступаетъ въ профессію, представляющую обширное поле для дарованій, благороднйшую награду за трудолюбіе, было гордою и счастливою минутой для него, доктора Фирмина.

Онъ выпилъ за здоровье молодого адвоката изъ рюмки, въ которой вина было не боле какъ съ напёрстокь; онъ уговаривалъ юныхъ друзей, собравшихся здсь, поощрить его сына на его новомъ поприщ. Онъ благодарилъ ихъ сердцемъ отца! Онъ махнулъ своимъ изумруднымъ перстнемъ, поднялъ глаза къ потолку, испрашивая оттуда благословеніе на своего сына. Какъ-будто невидимые духи ободряли его воззваніе, громкій стукъ послышался сверху, вмст съ аплодисментами, которыми спичъ доктора привтствовали джентльмэны, сидвшіе вокругъ стола. Это стучалъ мистеръ Бёфферсъ, жилецъ третьяго этажа, которому захотлось такимъ образомъ посмяться надъ нашимъ безвиннымъ маленькимъ празднествомъ.