— Еще бы! А всё-таки мн лучше хотлось бы послушать псню. Ну, товарищи, спойте что-нибудь! Перестаньте спорить о босфордскомъ сраженіи и Ричард III; онъ всегда такой, когда подгуляетъ, клянусь моею честью, шепнулъ молодой аристократъ своему сосду.

— Я сумасшедшій! я сумасшедшій! закричалъ Филь, ударивъ себя по лбу. — Есть минуты, когда несчастья моихъ предковъ приходятъ мн на память… Не ваша вина, мистеръ… какъ бишь васъ зовутъ? что вы намекнули съ насмшкой на мой гербъ. Я на васъ не сержусь. Я прошу у васъ прощенія. Я пью за ваше здоровье этимъ бордоскимъ, которое хорошо, хотя оно принадлежитъ моему отцу. Въ нашемъ дом не всё… шш! это бордоское 1825 года, сэръ! Отецъ Эскота подарилъ ему цлую бочку за то, что онъ спасъ жизнь, которая могла бы лучше быть употреблена, и мн кажется аптекарь вылечилъ бы васъ, Эскотъ, не хуже моего отца. Но вино хорошо! хорошо! Брайсъ, дайте еще бордоскаго! Псню! Кто говорилъ о псн? Пропойте намъ что-нибудь Томъ Дэль! псню, псню, псню!

Томъ Дэль съ своимъ обычнымъ юморомъ проплъ чудную псенку: «На крышахъ луна сіяетъ», потомъ вжливость требовала, чтобы нашъ хозяинъ послдовалъ его примру и Филиппъ своимъ звучнымъ голосомъ заплъ псню: «Докторь Лютеръ».

Нижайшій слуга читателя былъ старе многихъ въ этомъ пиршеств, которое происходило лтъ двадцать тому назадъ; но когда я прислушивался къ шуму, къ хохоту, къ пснямъ, припоминаемымъ отъ нашихъ университетскихъ дней, къ разговору и фразамъ старой школы, въ которой многіе изъ насъ были учениками, Боже мой! я совсмъ помолодлъ, и когда въ дверь послышался стукъ около полночи, мн представилось будто это стучатся прокторы, услышавшіе наши крики на двор. А поздній поститель былъ никто иной, какъ слуга изъ таверны съ ужиномъ, и мы могли разглагольствовать, кричать, ссориться съ молодыми сколько мы хотли, и никто не нашелъ бы въ этомъ преступленія, кром, можетъ быть, стараго адвоката, жившаго внизу, который врно не могъ заснуть отъ нашего шума.

Когда явился ужинъ, бдный Тальботъ Туисденъ, пришедшій такъ далеко, чтобы насладиться имъ, не былъ способенъ участвовать въ немъ. Сигара лорда Эскота оказалась слишкомъ крпкою для него; и достойный джентльмэнъ лежалъ на диван въ сосдній комнатъ уже нсколько времени почти безъ чувствъ. Онъ разсказывалъ намъ, пока еще способенъ былъ говорить, какую любовь и какое уваженіе имлъ онъ къ Филиппу; но между нимъ и отцомъ Филиппа было любви немного. У нихъ случилась самая худшая изъ всхъ ссоръ — несогласіе на счотъ раздла имнія ихъ покойнаго тестя. Фирминъ всё считалъ Туисдена подлымъ скрягой, а Туисденъ считалъ Фирмина человкомъ безъ правилъ. Когда мистриссъ Фирминъ была жива, дв бдныя сестры должны были распредлять свою привязанность по приказанію своихъ мужей, и быть то горячими, то холодными, соображаясь съ расположеніемъ ихъ мужей. Хотлъ бы я знать, много ли бываетъ истинныхъ примиреній? Я знаю, что я примирился съ милымъ Томкинсомъ. Мы обдали вмст у Джонса. Ахъ! какъ мы любимъ другъ друга! О, очень любимъ! Такъ и Фирминъ съ Туисденомъ… Они встрчались и пожимали руку другъ другу съ полною враждою; такъ и младшій Туисденъ и младшій Фирминъ. Молодой Туисденъ былъ старше Филиппа, билъ и обижалъ Филя въ дтств, пока тотъ не расорохорился и не швырнулъ своего кузена съ лстницы, Мысленно они всегда швыряли другъ друга съ лстницы. Итакъ бдный Тальботъ не могъ участвовать въ ужин, когда его принесли, и лежалъ въ жалкомъ положеніи на диван отсутствующаго мистера Ван-Джона.

Кто подетъ съ нимъ домой, гд жена его врно съ безпокойствомъ его ждётъ? Я согласился отвезти его, и пасторъ сказалъ, что ему тоже надо въ ту сторону и что онъ проводитъ насъ. Мы подъ-руку провели старика черезъ Темпль и посадили его въ извощичій кабріолетъ. Его тошнило отъ сигары и моралистъ, захотвшій бы прочесть нравоученіе о вред куренія, могъ бы выставить примромъ этого безпомощнаго и несчастнаго джентльмэна.

Вечернее пиршество только воодушевило мистера Гёнта и придало пріятное увлеченіе его разговору. Я видлъ этого человка прежде въ дом доктора Фирмина и, признаюсь, его общество было почти столько же противно мн, какъ и сыну доктора, Филиппу, Обо всхъ предметахъ и людяхъ Филь привыкъ высказывать свои мысли слишкомъ откровенно; а мистеръ Гёнтъ былъ для него предметомъ особеннаго отвращенія съ тхъ самыхъ поръ, какъ онъ увидлъ Гёнта. Я старался извинить его отца. Люди добрые, находящіяся въ хорошемъ положеніи, почти всегда имютъ двухъ-трёхъ бдныхъ друзей. Люди отправляются вмсти на ристалище жизни; Джэкъ выигрываетъ, а Томъ падаетъ возл него. Тотъ, кто имлъ успхъ, помогаетъ и протягиваетъ дружескую руку несчастному состязателю. Воспоминаніе о прошломъ даётъ послднему нкоторое право обратиться къ своему счастливому товарищу; и сначала тотъ сожалетъ, потомъ терпитъ, потомъ обнимаетъ товарища, къ которому въ прежнее время можетъ бытъ онъ не имлъ никакого уваженія. У человка, имвшаго успхъ въ жизни, должны быть послдователи; если у него ихъ нтъ, значитъ онъ иметъ жестокое сердце.

Такъ философствовать было очень хорошо. Это прекрасно, что человкъ не бросаетъ друзей своего дтства, но жить съ такимъ мерзавцемъ, съ такимъ низкимъ раболпнымъ, пьянымъ существомъ…

— Какъ могъ мой отецъ, у котораго такіе изящные вкусы, который любитъ знатное общество, сносить присутствіе такого человка? спрашивалъ Филь. Я не знаю, когда онъ противне, тогда ли, какъ фамильярничаетъ, или когда онъ почтителенъ, тогда ли какъ говоритъ комплименты гостямъ моего отца въ Паррской улиц, или когда разсказываетъ отвратительныя исторіи, какъ у меня за ужиномъ.

Вино, которое мистеръ Гёнтъ свободно наливалъ въ то время, сдлало его, какъ я уже сказалъ сообщительнымъ.

— Нашъ хозяинъ человкъ хорошій, замчалъ онъ съ своей стороны, когда мы вышли вмст:- важничаетъ, красивъ собою, говоритъ что думаетъ, ненавидитъ меня; а мн, впрочемъ, всё равно. Мастеръ Филиппъ должно быть находился въ хорошемъ положеніи.

Я сказалъ, что я надюсь и думаю это.

— Бруммелль Фирминъ долженъ заработывать четыре или пять тысячъ въ годъ. Сумасбродный малый былъ онъ въ моё время, могу я сказать вамъ — кутилъ, моталъ, разорялся, поправилъ кой-какъ свои дла и наконецъ женился на богатой. Не вс изъ насъ были такъ счастливы. За меня некому было платить долги. Я потерялъ своё мсто съ университет оттого, что лнился и моталъ. Я любилъ хорошее общество въ то время — всегда любилъ, когда могъ попасть въ него. Если бы вы описывали мои приключенія, вамъ пришлось бы разсказывать престранныя исторіи. Я везд былъ; видалъ и высокое и низкое общество — особенно низкое. Я былъ школьнымъ учителемъ, я показывалъ медвдя, я издавалъ газету, я былъ въ Америк, въ Вост-Индіи, въ каждомъ город въ Европ. Мн не посчастливилось, какъ Бруммеллю Фирмину. Онъ разъзжаетъ въ карет, а я хожу на своихъ на двоихъ. Гинеи каждый день падаютъ къ нему въ руку, а въ моихъ рукахъ они очень рдки, могу сказать; бдный старикъ Тёфтонъ Гёнтъ не богаче на пятомъ десятк, какъ и въ то время, когда ему были восемнадцать лтъ. Какъ вы себя чувствуете? Воздухъ васъ облегчилъ? Вотъ мы въ Бонашской улиц; надюсь, что ключъ съ вами и что барыня не увидитъ васъ.

Толстый буфетчикъ, слишкомъ хорошо воспитанный, чтобы выразить удивленіе при какомъ бы то ни было происшествіи, случавшемся вн дома, растворилъ дверь мистеру Туисдену и впустилъ джентльмэна въ столь плачевномъ состояніи. Онъ былъ очень блденъ и торжественъ. Онъ проговорилъ нсколько словъ, выражавшихъ его намреніе назначить въ какой день пригласить насъ обдать и попробовать вина, которое Уинтонъ такъ любилъ. Онъ махнулъ вамъ нетвёрдою рукою. Если мистриссъ Туисденъ стояла на лстниц и видла въ какомъ положеніи воротился ея властелинъ, я надюсь, что она сама взяла бы подсвчникъ, чтобы пьяный мужъ не выронилъ его изъ рукъ, Гёнтъ заворчалъ, тогда мы вышли.

— Онъ могъ бы предложить намъ закусить за то, что мы привезли его домой. Только половина второго. Нехорошо ложиться спать такъ рано. Пойдёмъ и выпьемъ гд-нибудь. Я знаю очень хорошую таверну недалеко отсюда. Нтъ, вы не хотите? Я знаю — тутъ он разразился хохотомъ, который какъ-то страшно раздался по спящей улиц — я знаю о чомъ вы думали всё это время. Вы думали: «этотъ скучный старый пасторъ попробуетъ занять денегъ у меня». Но я не буду занимать, мой милый. У меня есть банкиръ; онъ меня боится. Вы понимаете. Я могу добывать соверены отъ моего щоголя доктора въ Старой Паррской улиц. Я предписываю ему кровопусканіе. Я вытягиваю деньги отъ него. Онъ очень добрый малый, Бруммелль Фирминъ. Онъ не можетъ ни въ чомъ отказать своему дорогому старому другу. Спасибо ему.