Но он явно сделал промах, потому что фрекен Бок резко встала и так при этом

двинула стол, что всеё на неём задребезжало.

— Слава богу, нет! — сказала она. — Я и не хочу. Не всем же быть такими кокетками,

как Фрида.

Она умолкла и с таким усердием стала мыть посуду, что брызги летели во все

стороны. Но вдруг она о чеём-то вспомнила, с тревогоий поглядела на Малыша и

спросила:

— Послушаий, я надеюсь, что тот невоспитанныий толстыий мальчишка, с которым ты в

тот раз играл, теперь сюда больше не ходит?

Фрекен Бок никак не могла взять в толк, что Карлсон, которыий живеёт на крыше, —

красивыий, умныий, в меру упитанныий мужчина в самом расцвете сил. Она считала, что

он — ровесник Малыша, его школьныий товарищ, самыий обыкновенныий озорник. Что

этот озорник почему-то умеет летать, ееё не удивляло. Она думала, что такоий

моторчик можно купить в игрушечном магазине, были бы только деньги, и всеё

ворчала по поводу того, что теперь так балуют детеий. «Скоро дело доийдеёт до того,

что дошкольники станут на Луну летать», — говорила она. И вот теперь она

вспомнила Карлсона и назвала его «этот невоспитанныий, толстыий мальчишка»…

Малышу это совсем не понравилось.

— Карлсон вовсе не такоий толстыий… — начал он, но тут как раз раздался звонок в

дверь.

— О, приехал дядя Юлиус! — сказал Малыш и побежал открывать.

Но в дверях стоял вовсе не дядя Юлиус, а Карлсон. Он был мокрыий как гусь, под

ногами у него уже натекла лужа, а в глазах был немоий упреёк.

— Летать бог весть куда только потому, что кто-то не подумал оставить окно

открытым! — возмущался Карлсон.

— Да ведь ты же сказал, что тебе пора спать! — защищался Малыш, потому что

Карлсон и в самом деле это сказал. — Я, правда, не думал, что тебя ещеё можно ждать

сегодня.

— А ты мог всеё же не терять надежду, — не унимался Карлсон. — Ты мог бы

подумать: а вдруг он всеё же придеёт, милыий Карлсончик, оий, как это будет хорошо, да, да, вдруг всеё же придеёт, потому что захочет встретиться с домомучительницеий. Вот

что ты мог бы подумать.

— А ты в самом деле захотел с неий встретиться? — испуганно спросил Малыш.

— Геий-гоп! — крикнул Карлсон. — Ещеё бы!

Малыш прекрасно понимал, что он не сумеет надолго отсрочить встречу Карлсона с

фрекен Бок, но он не был готов к тому, чтобы это произошло прямо в первыий же

вечер. Он решил, что поговорит сеийчас с Карлсоном, но Карлсон, словно охотничья

собака, напавшая на след, неудержимо рвался на кухню. Малыш всеё же схватил его за

рукав.

— Послушаий, Карлсон, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно

большую убедительность, — она ведь думает, что ты моий товарищ по школе, и, по-

моему, хорошо, чтобы она и дальше так думала.

Карлсон вдруг застыл, а потом в неём что-то заклокотало, как всякиий раз, когда он

приходил в восторг от новоий выдумки.

— Она в самом деле верит, что я хожу в школу? — переспросил он, ликуя. И ринулся

на кухню.

Фрекен Бок услышала чьи-то приближающиеся шаги. Она ждала дядю Юлиуса и

была немало удивлена, что пожилоий господин так стремительно скачет по коридору.

Исполненная любопытства, глядела она на дверь: еий казалось, что дядя Юлиус

должен быть очень представителен и элегантен. Когда же дверь с шумом

распахнулась и в кухню ворвался Карлсон, она вскрикнула, словно увидела змею.

Карлсон не заметил ееё ужаса. Двумя прыжками он очутился около нееё и с рвением

заглянул еий в лицо, выражавшее глубокое неодобрение.

— А ты знаешь, кто у нас в классе первыий ученик? — спросил Карлсон. — Угадаий, кто

лучше всех умеет считать, и писать, и… Кто вообще лучше всех?

— Когда входишь в дом, надо здороваться, — сказала фрекен Бок. — И меня

нисколько не интересует, кто у вас первыий ученик. Уже во всяком случае, не ты, это

ясно.

— Спасибо за эти слова, — сказал Карлсон и надулся, но со стороны могло

показаться, что он думает. — Уж в арифметике-то я, во всяком случае, самыий

сильныий, — мрачно сказал он наконец и пожал плечами. — Пустяки, дело житеийское,