Никогда не жалуясь, замчательно тактичная и осторожная, бдное дитя добросовстно исполняло неблагодарную обязанность занимать и развлекать старую американку; иногда, очень рдко, она появлялась въ обществ, на вечерахъ, на garden-partiezs и на прогулкахъ; какъ блестли тогда ея глаза, какъ бывалъ радостенъ ея смхъ!…

Милая маленькая Занна! Она заслуживала настоящаго большого счастья… И вотъ желанія г-жи Фовель чудеснымъ образомъ осуществлялись, и пришло великое счастье! Разв это не счастье, выйти замужъ за Мишеля?

Едва выйдя изъ вагона, молодая женщина бросилась въ объятія Тремора.

— Гд Сюзанна? — воскликнула она, всецло отдаваясь всегда своей, занимавшей ее въ данный моментъ, мысли.

И она звонко два раза поцловала въ щеки своего брата.

— Въ Прекруа, — замтилъ этотъ со скрытымъ раздраженіемъ.

Затмъ онъ нжно поцловалъ Колетту и маленькаго Жоржа, котораго она держала за руку, поспшилъ навстрчу сердечнымъ объятіямъ Роберта и овладлъ Низеттой, бывшей на рукахъ няни; уставшая отъ путешествія, она протирала себ глазки съ восхитительной, томной гримасой.

— Здравствуй, Тонти, — пробормотала двчурка соннымъ голосомъ, произнося смшнымъ фальцетомъ послдній слогъ прозвища, даннаго ею своему дяд. — Гд Сюзанна?

— Она вернулась въ Америку, — возразилъ Мишель, смясь этотъ разъ, хотя все-таки еще раздосадованный.

Эта молодая двушка, любви которой онъ не добивался, казалось, должна была теперь завладть всей его жизнью и портить ему вс его маленькія радости.

Низетта также засмялась, боле искренно, вроятно, затмъ, опустивъ свою кудрявую головку на плечо Тонти:

— Глупый! — сказала она непочтительно.

И она вновь задремала.

Но за завтракомъ и поздне, въ гостиной Фовелей, между тмъ какъ Робертъ разбиралъ свою объемистую корреспонденцію, вопросы посыпались вновь; приходилось на нихъ отвчать, приходилось принимать довольный и пріятный видъ, когда произносилось имя Сюзанны въ сопровожденiи похвалъ, расточаемыхъ Колеттой и къ которымъ г-динъ Фовель присоединилъ свое осторожное замчаніе:

— Это прелестное дитя; Жоржъ и Низетта ее обожаютъ, — заключилъ адвокатъ, какъ будто этотъ фактъ выражалъ все.

Г-жа Фовель была немного разочарована, узнавъ, что миссъ Севернъ предполагала оставаться въ Прекруа до отъзда г-жи Бетюнъ, т. е. до того времени, когда Кастельфлоръ вновь откроетъ свои двери и совершенно возмущена, узнавъ, что Мишель не отказался отъ своего путешествія на Сверъ.

— Послушай, ты съ ума сошелъ? — воскликнула она, не сдерживаясь. — Если бы я была на мст Сюзанны, я бы на тебя обидлась до смерти.

— Почему? Сюзанна знаетъ, что мое ршеніе было принято нсколько мсяцевъ назадъ… и мы во всякомъ случа не обвнчаемся раньше осени и твоего возвращенія въ Парижъ.

— Слдовательно, въ продолженіе трехъ мсяцевъ вы не будете видться?

— Два съ половиной мсяца, самое большее. И у насъ останется потомъ столько мсяцевъ, чтобы видться!

Г-жа Фовель широко открыла свои прекрасные глаза орховаго цвта.

— Какой ты смшной! — сказала она. — И однако, она теб нравится?

— О! конечно, — отвтилъ молодой человкъ. — Мы начинаемъ хорошо узнавать другъ друга теперь, посл того, какъ мы обдали три раза вмст и сыграли партію въ крокетъ. У нея прекрасный аппетитъ и она восхитительно играетъ въ крокетъ. Словомъ, это очень миловидная кукла.

— О! Мишель, кукла! — повторила г-жа Фовель.

А Робертъ сдлалъ слдующее замчаніе:

— Я нахожу тебя слишкомъ строгимъ. Зачмъ, чортъ возьми, женишься ты на ней?

— Чтобы доставить удовольствие Колетт! — вздохнулъ Треморъ.

Онъ можетъ быть приправилъ бы это замчаніе остротой по адресу Сюзанны, такъ какъ былъ въ это утро въ зломъ настроеніи, какъ вдругъ Низетта, взобравшись на кресло, расположилась у него на колняхъ. Тогда онъ ее поцловалъ и въ то время, какъ маленькая племянница возвращала ему поцлуи съ милыми ласками, легкимъ прикосновеніемъ розовыхъ пальчиковъ и восхитительнымъ смхомъ, онъ подумалъ, что если бы нкогда „очень миловидная кукла“ подарила ему въ какой нибудь день подобную Низетту, онъ привыкъ бы и къ американскому акценту и нашелъ бы извиненіе сумасбродствамъ.

— Если бы я могъ у васъ украсть Низетту, мои дорогіе друзья, мн кажется, я никогда бы не женился, — заявилъ онъ, улыбаясь.

Въ продолженіе минуты онъ любовался милой и смшной двчуркой съ ея вздернутымъ носикомъ, нжными глазками, ротикомъ цвта вишни, ея длинными локонами и милой прядью волосъ, которая зачесывалась далеко назадъ и перевязывалась розовымъ или голубымъ бантомъ, какъ завитокъ маленькой собачки; затмъ онъ услся подл своего зятя и началъ споръ о другомъ предмет, какъ бы совершенно забывъ о Сюзанн.