Вотъ какія штуки выкидывалъ Квильпъ, помстившись въ дом старика; хорошо еще, что, хоть въ первые дни, онъ такъ былъ занятъ дломъ, что у него не хватило времени на подобные пустяки. Вмст съ Брассомъ, онъ длалъ подробную опись вещамъ, находившимся въ лавк, часто на цлый день отлучался изъ дому по дламъ и только на ночь возвращался, боясь, чтобы въ его отсутствіе не вывезли чего изъ лавки. Онъ сталъ повременамъ выказывать нетерпніе и ворчалъ, что болзнь старика слишкомъ затянулась.

Нелли, какъ огня, боялась любезностей Квильпа: издали заслышавъ его голосъ, она опрометью бжала въ комнату ддушки и не отходила отъ него ни на шагъ; разв только поздно ночью, когда вс въ дом спали и она была уврена, что не встртить гд нибудь на лстниц, или въ коридор, ни карлика, ни Брасса, съ его вчно слащавой улыбкой, она выходила въ какую нибудь пустую комнату, чтобы хотъ минутку подышать боле чистымъ воздухомъ.

Какъ-то разъ ночью, когда она пригорюнившись сидла у своего любимаго окошечка — ддушк ея въ этотъ день было хуже — ей показалось, что кто-то окликнулъ ее. Она высунула голову въ окно. На тротуар стоялъ Китъ.

— Миссъ Нелли, миссъ Нелли, звалъ онъ ее чуть слышно.

— Я здсь, что теб надо? отвчала она, сама не зная, слдуетъ ли ей слушать прежняго любимца; она все еще была къ нему расположена, посл того какъ ддушка обвинилъ его въ какомъ-то ужасномъ поступк.

— Я давно хотлъ поговорить съ вами, да меня не пускаютъ въ домъ, въ шею гонять. Миссъ Нелли, скажите, вдь вы не врите, чтобъ я въ самомъ дл былъ виноватъ?

— Поневол будешь врить, а то зачмъ бы ддушка сердился на тебя?

— Ума не приложу, чмъ это я могъ его прогнвать. Знаю только, что ни передъ нимъ, ни передъ вами я ршительно ни въ чемъ не гршенъ: я вамъ говорю это отъ чистаго сердца. И за что вытолкали? За то, что пришелъ узнать, какъ здоровье моего стараго хозяина.

— Мн никто ни разу не сказалъ, что ты приходилъ къ намъ, я бы не позволила имъ такъ грубо обойтись съ тобой.

— Благодарю васъ, миссъ. Мн это очень пріятно слышатъ; я говорилъ: не можетъ быть, чтобы они выгнали меня по вашему приказанію.

— Ужъ, конечно, не по моему приказанію.

— Миссъ Нелли, — мальчикъ подошелъ еще ближе къ окну и заговорилъ еще тише, чмъ прежде, — теперь у васъ въ дом распоряжаются чужіе люди. Вамъ это должно быть очень непріятно.

— Что-жъ длать?

— И ему будетъ непріятно, когда онъ выздороветъ, — Китъ указалъ на комнату больного.

— Богъ знаетъ, выздороветъ ли онъ? проговорила она сквозь слезы.

— Выздороветъ, непремнно выздороветъ. Не отчаявайтесь, миссъ Нелли. Богъ дастъ, онъ скоро совсмъ оправится.

Въ этихъ немногихъ простыхъ словахъ звучало такое искреннее, сердечное участіе, что она еще сильне заплакала.

— Не плачьте, миссъ Нелли, умоляю васъ, не плачьте, а то, чего добраго, вы сами расхвораетесь, тогда и ему, конечно, станетъ хуже. Если вы не будете падать духомъ, будете крпиться, онъ скоро выздороветъ. Вотъ увидите. Я хотлъ попросить васъ, миссъ Нелли, будьте такъ добры, замолвите ему словечко обо мн, когда ему станетъ лучше.

— Какъ же я могу это сдлать, Китъ, когда докторъ запретилъ даже упоминать при немъ твое имя. И какая теб отъ этого будетъ польза? Скоро намъ самимъ нечего будетъ сть.

— Да я вовсе не объ этомъ, миссъ Нелліі. Не обо мн рчь. Я не осмлился бы безпокоить васъ своими длами, когда вы въ такомъ гор.

Двочка ласково посмотрла на него: она ждала, чтобы онъ высказался до конца.

— Нтъ, это совсмъ не то, совсмъ не то. Съ минуту онъ колебался. — Видите ли, миссъ Нелли, я глупъ, я не умю говорить; я хотлъ вамъ сказать, еслибъ вы уврили его, что я всегда служилъ ему врой и правдой, можетъ бытъ, онъ не разсердился бы…

На этомъ слов Китъ запнулся, и Нелли должна была его поторопить: становилось поздно, пора была затворить окно.

— Можетъ быть, онъ не разсердился бы на мои слова. Китъ сдлалъ послднее усиліе. — Вдь этотъ домъ уже не его, проговорилъ онъ, собравшись съ храбростью, — а у насъ съ мамой, хоть и бдная избушка, да вамъ въ ней лучше будетъ, чмъ здсь, при новомъ хозяин; такъ вотъ бы ему и перехать къ намъ, пока онъ совсмъ оправится и найдетъ для себя лучшее помщеніе!

Двочка слушала молча. Высказавъ, наконецъ, свою главную мысль, Китъ сталъ развязне, смле и, словомъ, онъ изъ силъ выбивался, убждая Нелли согласиться на его просьбу.

— Конечно, у насъ тсно, неудобно, но за то чисто. Если вы боитесь шума, такъ вдь такого тихаго двора, какъ у насъ, во всемъ Лондон не найдешь. Дти васъ безпокоить не будутъ. Бэби рдко плачетъ, а тотъ, что постарше, предобрый мальчикъ… Я возьму того на свое попеченіе, они не будутъ вамъ надодать. Попробуйте же, миссъ Нелли, уговорить ддушку. У насъ наверху есть хорошенькая маленькая комнатка, изъ нея видны часы на колокольн. Мама говоритъ, что вамъ будетъ тамъ хорошо. Она будетъ вамъ прислуживать, а я буду исполнять ваши порученія. Не думайте, миссъ Нелли, что мы это предлагаемъ ради денегъ. Боже упаси! Такъ вы мн общаете уговорить его, миссъ Нелли, да? Пожалуйста исполните мою просьбу, перетащите къ намъ моего стараго хозяина, но прежде всего спросите его, за что онъ мною недоволенъ?