Это общаніе окончательно ободрило двочку. Сердечко ея сильно забилось отъ избытка счастья и вры въ будущее. Въ ея воображеніи уже рисовались самыя веселыя, отрадныя картины: зеленющіе луга, тнистые лса, прозрачные ручейки, перепрыгивающіе съ камешка на камешекъ, и вчно ясное, безоблачное небо. Мысль о предстоящихъ лишеніяхъ, о холод, голод, болзни не тревожила ея юной, неопытной головки. Предстоявшая перемна отождествлялась въ ея ум съ возвращеніемъ къ прежней счастливой жизни. Она радовалась при мысли, что теперь уже не будетъ отходить отъ ддушки, что онъ совершенно выздороветъ и окрпнетъ, они будутъ вести счастливую, мирную жизнь и, главное, избавятся отъ общества злыхъ, безсердечныхъ людей, среди которыхъ имъ пришлось жить въ послднее время.

Пока старикъ спалъ, она собирала вещи: т, что понове и лучше, связала въ узелокъ, а самое старенькое платье и поношенный сюртукъ ддушки приготовила на дорогу, какъ наиболе подходящее одяніе для такихъ бдныхъ странниковъ, какъ они. Не забыла поставить и палку около его кровати. Но ей еще надо было проститься съ домомъ. И какъ это прощаніе было не похоже на то, о которомъ она такъ часто мечтала. У нея даже сердце дрогнуло и совсть стала мучить, когда она подумала, что съ такой радостью разстается съ старымъ домомъ: худо ли, хорошо ли, она провела здсь все свое дтство. Она присла у окна, у котораго такъ часто томилась въ ожиданіи дда, и на нее снова волной нахлынули радужныя мечты, ободрявшія ее въ т тяжелыя минуты, и грусти ея какъ не бывало.

Но неужели же она уйдетъ, ни однимъ глазкомъ не взглянувъ на свою маленькую горенку, гд ей такъ мирно спалось, гд она такъ горячо молила Бога о ниспосланіи имъ счастья. Это счастье теперь уже близко, какъ ей казалось. Въ комнатк у нея остались разныя бездлушки; она съ удовольствіемъ взяла бы ихъ на память, тамъ у нея, наконецъ, птичка въ клтки.

Вспомнивъ о своей любимой птичк, она горько заплакала, но вдругъ ей почему-то пришло въ голову, что птичка непремнно, какимъ нибудь чудеснымъ образомъ попадетъ въ руки Киту и онъ, конечно, пойметъ, что Нелли, изъ благодарности, оставила ему свою любимицу и будетъ любить и лелять ее. Успокоившись на этой фантазіи, она возвратилась въ комнату старика и заснула съ легкимъ сердцемъ.

Ей снились все т же чудные, озаренные солнечнымъ свтомъ пейзажи, о которыхъ она мечтала на яву, но вс эти прекрасныя сновиднія были омрачены не покидавшимъ ее сознаніемъ, что она тщетно преслдуетъ какую-то неясную, неуловимую цль. Она проснулась, когда было еще темно и звзды блестли на неб. Но мало-по-малу, звзды померкли, стало свтать; она поднялась и одлась на дорогу.

Старикъ еще спалъ и ей не хотлось его будить. Онъ проснулся, когда солнце уже взошло, и тоже поспшилъ одться. Двочка взяла его за руку и они стали потихоньку спускаться съ лстницы. Они вздрагивали при каждомъ скрип половицы и прислушивались, не идетъ ли кто. На бду старикъ забылъ взять свою котомку и эти нсколько минутъ, пока она ходила за ней наверхъ, показались имъ безконечными.

Наконецъ они добрались до нижняго этажа. Квильпъ и Брассъ спали крпкимъ сномъ. Ихъ храпъ раздавался по всему дому, и этотъ храпъ казался имъ страшне львинаго рычанья. Засовы въ двери были старые, заржавленные; потребовалось не мало времени и ловкости, чтобы отодвинуть ихъ, не надлавъ шума. Когда имъ удалось справиться съ засовомъ, они къ ужасу своему, увидли, что дверь заперта на ключъ и къ довершенію всего ключъ вынутъ изъ замка. Тутъ Нелли вспомнила, что одна изъ сидлокъ разсказывала, будто Квильпъ собственноручно запираетъ об входныя двери и кладетъ ключи къ себ на столъ.

Длать было нечего. Нелли сняла башмачки и, осторожно пройдя черезъ лавку, гд на полу, раскинувшись на матрас, храплъ Брассъ — своимъ безобразіемъ онъ перещеголялъ всхъ китайскихъ и японскихъ уродовъ, находящихся въ магазин — она со страхомъ и трепетомъ подошла къ своей спаленк и остановилась на порог, не ршаясь войти: такъ страшенъ былъ Квильпъ. Свсившись съ кровати чуть не до полу головой внизъ, онъ тяжело дышалъ открытымъ ртомъ и по обыкновенію сердито ворчалъ. Изъ-подъ полусомкнутыхъ вкъ виднлись грязновато-желтые блки его глазъ. Нелли не прочь была бы спросить его, какъ онъ себя чувствуетъ, не боленъ ли онъ, но надо было торопиться; поэтому она окинула однимъ взглядомъ свою комнатку, взяла потихоньку ключъ и тмъ же путемъ благополучно возвратилась къ ожидавшему ее ддушк. Она отворила дверь, вышла на улицу и остановилась.

— Въ какую сторону мы пойдемъ, ддушка? спросила Нелли.

Старикъ нершительно и какъ-то безпомощно взглянулъ на внучку, посмотрлъ во вс стороны, опять взглянулъ на нее и покачалъ головой. Роли, видимое дло, перемнились: теперь уже она будетъ руководителемъ и защитникомъ стараго дда. Она это сознавала и, нисколько не смущаясь и не пугаясь, взяла его руку и повела.

Погода имъ благопріятствуетъ: утро прекрасное, настоящее іюльское утро. На лазуревомъ неб ни облачка. Утренняя, живительная прохлада стоитъ надъ спящимъ городомъ. Бодрые, окрыленные радостной надеждой, старикъ и двочка весело идутъ впередъ. Кругомъ такъ свтло, хорошо. Ничто не напоминаетъ покинутаго гнзда, даже башни и колокольни, которыя въ обыкновенное время мрачно выставляются на неб, теперь блестятъ и сверкаютъ на солнц. Вс предметы, вс малйшіе уголки залиты его золотыми лучами; безпредльное небо будто улыбается, глядя внизъ на землю.

Прочь изъ города идутъ бдные странники, сами не зная куда.

Долго еще Даніель Квильпъ и Брассъ наслаждались безмятежнымъ сномъ. Они, вроятно, спали бы еще дольше, если бы ихъ не разбудилъ стукъ въ молоточекъ выходной двери. Вначал онъ былъ едва слышенъ, потомъ сталъ раздаваться громче и громче и наконецъ установилась настоящая пушечная пальба, съ короткими перерывами. Квильпъ проснулся, изъ вертикальнаго положенія перешелъ въ горизонтальное и, полусонный, уставился въ потолокъ: онъ слышалъ стукъ, но не могъ еще собраться съ мыслями, чтобы объяснить себ, что это такое.