— Не только сегодня, сударь, но и вчера.

— Сколько, однако, вамъ пришлось потрудиться! За то вы можете считать своимъ все, ршительно все, что найдете на утопленник. До свиданія!

Лодочники переглянулись между собой, но, не желая въ ту минуту вступать въ споръ по этому вопросу, вышли изъ комнаты. Очистивъ свой домъ отъ незванныхъ гостей, Квильпъ замкнулъ за ними дверь и, все еще держа подъ мышкой драгоцнный погребецъ, остановился передъ лежавшею безъ чувствъ женой, скрестилъ руки на груди и уставился на нее, словно домовой, спустившійся съ чердака.

Извстно, что ссоры между супругами обыкновенно происходятъ въ вид діалоговъ; слдовательно, жена принимаетъ въ нихъ, по крайней мр, такое же участіе, какъ и мужъ. Но чета Квильпъ составляла въ этомъ случа исключеніе: здсь все дло ограничивалось грозными монологами мужа, которые лишь изрдка дрожащимъ голосомъ прерывала жена кроткими, односложными замчаніями. Въ данномъ случа у нея даже и на это не хватало храбрости, и она, придя въ чувство, долго сидла молча и со слезами на глазахъ выслушивала сыпавшіеся на нее упреки и обвиненія со стороны ея супруга и повелителя; а тотъ ужъ такъ не стснялся, употреблялъ такія выраженія, такъ жестикулировалъ и ломался передъ женой, что хотя она и давно привыкла ко всмъ его кривляньямъ, но тутъ не на шутку испугалась. Однако, ямайскій ромъ, благотворно дйствовавшій на его организмъ, и пріятное сознаніе, что онъ усплъ насолить ближнему и своимъ внезапнымъ появленіемъ разогналъ всю честную компанію, мало-по-малу охладили его гнвъ, постепенно перешедшій въ его обычное издвательство.

— Такъ вы думали, негодница вы эдакая, что я, въ самомъ дл, умеръ, что вы навсегда избавились отъ меня, что вы уже вдова? ха, ха, ха! потшался Квильпъ.

— Право, Квильпъ, мн очень жаль, начала было жена.

— Еще бы, какъ не жаль; кто можетъ сомнваться въ томъ, что вамъ очень, очень жаль…

— Я сожалю не о томъ, что вы вернулись живы и невредимы, а о томъ, что я поврила этимъ толкамъ. Я очень рада, что васъ вижу, Квильпъ, право, я очень рада.

И точно, она казалась такъ обрадованной благополучнымъ возвращеніемъ супруга, что даже трудно было бы объяснить эту радость, зная, какъ много обидъ она выносила отъ него. Однако, это явное расположеніе къ нему и участіе нисколько не тронули Квильпа: онъ только щелкнулъ пальцами передъ самымъ ея носомъ и сталъ еще больше надъ ней издваться.

— Зачмъ вы ухали, не сказавъ мн ни слова, и такъ долго не давали о себ знать? жаловалась жена сквозь слезы. — Какъ вы могли такъ жестоко поступить со мной?

— Какъ я могъ такъ жестоко поступить! кричалъ Квильпъ. — Такъ мн хотлось. Я и сейчасъ уйду отсюда.

— Какъ, опять?

— Да, уйду, сію же минуту уйду. Я хочу вести холостую жизнь; буду жить гд и какъ мн хочется: на пристани, въ контор. Вы, по ошибк, вообразили себя вдовой, а я, чортъ возьми, и на самомъ дл сдлаюсь холостякомъ.

— Вы шутите?

— Я вамъ говорю, что хочу быть настоящимъ, беззаботнымъ холостякомъ, продолжалъ карликъ, увлекаясь своимъ планомъ. — Я буду жить въ контор. Посмйте тогда подойти къ моему дому! Но не думайте, пожалуйста, что я васъ оставлю въ поко: я буду шагъ за шагомъ слдить за вами, буду ястребомъ налетать на васъ; какъ кротъ, какъ ласка, буду подъ васъ подкапываться. Томъ Скоттъ, гд Томъ Скоттъ? крикнулъ онъ, отворяя окно.

— Я здсь, хозяинъ, отозвался съ улицы мальчикъ.

— Ожидай тамъ, щенокъ, ты понесешь мой чемоданъ. Собирайте-ка мои вещи, м-съ Квильпъ, да позовите вашу маменьку, пусть она вамъ поможетъ. Постучитесь къ ней. Эй, вы! крикнулъ Квильпъ и, схвативъ кочергу, принялся съ такимъ усердіемъ колотить въ дверь каморки, служившей спальней старух, что та, проснувшись въ страшномъ испуг и вообразивъ, что зятекъ собирается ее зарзать за то, что она такъ пренебрежительно отозвалась о его ногахъ, вскрикнула не своимъ голосомъ и уже готова была броситься изъ окна, но дочь поспшила ее успокоить, разсказавъ въ чемъ дло. Старуха вышла въ фланелевомъ капот, и об женшины, дрожа отъ страха и отъ холода — было уже далеко за полночь — принялись безпрекословно и безмолвно исполнять приказаніе Квильпа. А тотъ, чтобы проддить ихъ пытку, нарочно тянулъ эти приготовленія. Когда весь его гардеробъ былъ уже въ чемодан, онъ, собственноручно, уложилъ туда же тарелку, ножъ, вилку, ложку, чашку съ блюдцемъ и т. п. домашнюю утварь, завязалъ чемоданъ, взвалилъ его на плечи и, не говоря ни слова, вышелъ съ погребцомъ подъ мышкой, который онъ все время не выпускалъ изъ рукъ. Спустившись на улицу, онъ передалъ мальчику что было потяжелй, а самъ для большей храбрости потянулъ изъ бутылки, не преминувъ ударить ею мальчика по голов, и направилъ свои шаги къ пристани, куда они прибыли часа въ три или четыре ночи.

— Какъ здсь хорошо, какой укромный уголокъ, говорилъ Квильпъ, пробравшись въ темнот къ лачуг и отворивъ дверь, — онъ всегда носилъ ключъ съ собой. — Прелесть что такое! Разбуди меня въ 8 часовъ. Слышишь, щенокъ?

И безъ дальнйшихъ церемоній онъ схватилъ чемоданъ, вошелъ въ контору и заперъ за мальчикомъ дверь. Взобравшись на бюро, онъ свернулся ежомъ, закутался въ старый парусъ и сейчасъ же заснулъ.

Съ трудомъ поднявшись на другое утро — онъ былъ очень утомленъ всми перипетіями предшествовавшаго дня, — Квильпъ веллъ мальчику развести на двор огонь изъ старыхъ бревенъ и сварить ему кофе, потомъ далъ ему мелочи и послалъ въ лавочку купить горячихъ булокъ, масла, сахару, ярмутской селедки и разныхъ разностей для завтрака, и когда, нсколько минутъ спустя, все было готово и кофе аппетитгно дымился на стол, онъ съ наслажденіемъ набросился на ду, восхищаясь своей цыганской жизнью, о которой онъ не разъ мечталъ, какъ объ убжищ отъ всякихъ супружескихъ стсненій и какъ о надежнйшемъ средств для запугиванья жены и тещи. Навшись вдоволь, онъ сталъ устраиваться на новосель.

Прежде всего, онъ отправился въ ближайшую лавчонку, гд продавалась всевозможная старая рухлядь; купилъ тамъ подержанный гамакъ и привсилъ его въ контор къ потолку, — врод того, какъ на корабляхъ придлываютъ койки. Потомъ поставилъ въ той же контор взятую со стараго судна печку съ проржавленной трубой, которую и вывелъ въ потолокъ, и, покончивъ съ этими приспособленіями, началъ съ восторгомъ разглядывать свою комнату.

— Я — точно Робинзонъ Крузе на необитаемомъ остров, восхищался онъ. — Здсь можно будетъ свободно заниматься дломъ: некому подсматривать и подслушивать. Кругомъ — никого, кром крысъ, да тхъ бояться нечего: народъ скрытный. Я буду себя чувствовать, какъ рыба въ вод, въ этомъ избранномъ обществ. Впрочемъ посмотрю, не найдется ли мзжду ними такой, которая была бы похожа на Христофора: тогда я ее отравлю, ха, ха, ха! Однако, шутки шутками, а не надо забывать и дла. И то все утро даромъ пропало; не видлъ, какъ оно и прошло.

И строго-настрого запретивъ Тому Скотту, подъ страхомъ тяжкаго наказанія, стоять во время его отсутствія на голов, кувыркаться и ходить на рукахъ, карликъ слъ въ лодку и, причаливъ къ противоположному берегу рки, отправился пшкомъ въ Бевисъ-Марксъ, въ тотъ самый трактиръ, гд Дикъ Сунвеллеръ проводилъ обыкновенно все свободное время. Онъ засталъ его за обдомъ.

— Эй, Дикъ, душа моя, сынокъ мой, зеница моего ока, началъ онъ, заглядывая въ дверь темной столовой.

— А, это вы! Какъ ваше здоровье? спросилъ Дикъ.