Но эти вечернія собранія рдко повторялись: двочка предпочитала быть на чистомъ воздух и очень любила прогуливаться по своимъ безмолвнымъ, торжественнымъ садамъ. Кром того ей часто приходилось покаэывать церковь туристамъ. Не смотря на неподходящее время года, постители являлись чутъ не каждый день: одни передавали другимъ о чудномъ ребенк, виднномъ ими въ церкви, и тмъ возбуждали любопытство. Старикъ слдовалъ за ними въ нкоторомъ отдаленіи и съ любовью прислушивался къ милому голосу, а когда, по окончаніи осмотра, путешественники, простившись съ Нелли, удалялись изъ церкви, онъ шелъ за ними, или стоя у воротъ съ непокрытой головой, поджидалъ, когда они пройдутъ, чтобы услышать, что они скажутъ о его дорогой двочк. Вс, безъ исключенія, восторгались ребенкомъ, ея умомъ и красотой, и онъ гордился этивій похвалами. Но между этими благосклонными отзывами слышались и иныя слова, больно отзывавшіяся въ его сердц и заставлявшія бднаго старика безутшно рыдать гд нибудь въ уединенномъ уголк. Увы! даже чужіе люди, чувствовавшіе къ двочк лишь мимолетное влеченіе — недальше какъ черезъ недлю, они совсмъ забудутъ о ея существованіи, — и т замчали въ ней что-то особенное, жалли ее. Уходя, они таинственно перешептывались между собою, и грустно звучалъ ихъ голосъ, когда они прощались съ старикомъ.

И въ томъ участіи, которое деревенскіе жители, вс до одного полюбившіе бдную Нелли, выказывали ей, проглядывало то же скорбное чувство, которое росло съ каждымъ днемъ. Даже шалуны-школьники чуяли что-то неладное и заботились о ней и если, бывало, самый забубенный изъ нихъ, идя въ школу, не встртитъ ее на обычномъ мст, онъ непремнно свернетъ съ дороги и подойдеть къ ршетчатому окошечку узнать о ея эдоровь. Если она сидитъ въ церкви, они потихоньку заглянуть въ открытую дверь, но не смютъ заговорить, ждутъ, чтобы она сама подошла и обратялась къ нимъ. Это всеобщее сочувствіе и уваженіе къ двочк ставили ее въ глазахъ школьниковъ неизмримо выше всхъ ихъ.

По воскресеньямъ церковь бывала переполнена молящимися. Все это былъ простой народъ: замокъ, въ которомъ когда-то жилъ владлецъ съ своей семьей, представлялъ заброшенную развалину и на семь верстъ въ окружности не было ни одной помщичьей усадьбы. И до начала службы, и по окончаніи ея, вс прихожане толлились на паперти около Нелли, считая своимъ долгомъ подойти къ ней — кто съ поклономъ, кто съ наилучшими пожеланіями, а кто и съ небольшимъ подаркомъ, принесеннымъ издалека. Дти терлись у ея подола и ни одинъ крестьянинъ — даже самый грубый изъ нихъ, — не проходилъ мимо безъ того, чтобы не обратиться къ ней съ добрымъ словомъ.

Нелли особенно ласкала тхъ дтокъ, которыхъ въ первый день по прибытіи своемъ въ эту деревню застала гуляющими на могилкахъ. Маленькій мальчикъ, разсказывавшій ей о своемъ умершемъ братц, былъ ея любимецъ, ея дружокъ; онъ часто сидлъ вмст съ ней въ церкви и не разъ лазилъ съ ней на колокольню. Для него не было большаго удовольствія, какъ поддерживать ее — по крайней мр, онъ воображалъ, что поддерживаетъ ее, — взбираясь по лстниц.

Какъ-то разъ, когда она читала въ своей часовн, вдругъ вбжалъ туда мальчикъ, весь въ слезахъ. Бросившись къ ней, онъ крпко обвилъ ея шею своими маленышми ручонками и съ минуту жадно всматривался въ ея лицо.

— Что такое? что случилось? спрашивала Нелли, стараясь его успокоить.

— Нтъ, нтъ еще! кричалъ мальчикъ, все крпче и крпче прижимаясь къ ней.

Она съ недоумніемъ посмотрла на него и, откинувъ назадъ волоски, падавшіе ему на лицо, поцловала его и спросила, въ чемъ дло.

— Нтъ, этого не будетъ, милая Нелли, повторялъ мальчикъ. — Мы не можемъ ихъ видть: они никогда не приходятъ съ нами играть или разговаривать. Оставайтесь такой, какъ вы теперь, такъ лучше.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Да они говорятъ, началъ мальчикъ, заглядывая ей въ лицо, — они говорятъ, что, прежде чмъ запоють птички, вы будете ангеломъ, но вдь это неправда, вы не уйдете отъ насъ. Не уходите, Нелли, хотя тамъ, на неб, такъ свтло!

Двочка опустила голову и закрыла лицо руками.

— Она даже и подумать объ этомъ не можетъ! радостно вскричалъ мальчикъ. Глаза его были еще полны слезъ. — Такъ вы не уйдете отъ насъ, нтъ? Вы знаете, какъ намъ будетъ грустно безъ васъ. Милая Нелличка, скажите же, что вы останетесь съ нами, что вы не уйдете! Онъ сложилъ ручонки и сталъ передъ ней на колни.

— Посмотрите на меня хоть разочекъ, Нелличка, умолялъ мальчикъ, и скажите, что вы останетесь съ нами, что они неправду говорятъ; тогда я не буду плакать. Да, Нелли, да?

Но головка не подымалась, отвта не послдовало, только слышны были ея рыданія.

— А потомъ черезъ нсколько времени добрые ангелы сами будутъ рады, что вы не бросили насъ. И мальчикъ старался отнять руки отъ ея лица. — Вотъ и нашъ Вилли ушелъ къ нимъ, а что въ томъ хорошаго? Еслибъ онъ зналъ, какъ мн скучно безъ него въ постельк, онъ ни за что бы этого не сдлалъ.

Двочка продолжала горько плакать, словно у нея сердце разрывалось на части.

— И зачмъ вамъ уходить отъ насъ, милая Нелли? Разв вамъ будетъ хорошо, когда мы здсь будемъ плакать по васъ? Они говорятъ, что Вилли на неб, и что тамъ всегда лто, а я увренъ, что когда я ложусь къ нему на могилку, онъ очень горюетъ, что не можетъ меня поцловать. Но ужъ если вы уйдете къ ангеламъ, милая Нелли, говорилъ мальчикъ, ласкаясь и прижимаясь къ ея лицу, — такъ вы полюбите его ради меня. Скажите ему, что я и до сихъ поръ его люблю, что я и васъ очень любилъ. Когда я подумаю, что вамъ хорошо вмст тамъ на неб, я не буду плакать и никогда не буду длать ничего дурного, чтобы васъ не огорчить.