— Могу васъ уврить, голубушка, что я вамъ сказалъ истинную правду, вотъ хоть бы передъ образомъ побожиться, кротко оттоваривался учитель.

— Ну, такъ я вамъ врю вполн, отозвалась хозяйка сразу возвращаясь къ своему обычнему доброму настроенію;- мн совстно, что я такъ надодала вамъ своими приставаніями. Но что будешь длать, любопытство — присушій всмъ намъ; женщинамъ, грхъ.

При этихъ словахъ мужъ ея почесалъ себ голову «дескать и мы не безъ грха на этотъ счеть», но онъ не усплъ бы высказать свое мнніе, если бы даже и желалъ: учитель его предупредилъ.

— Поврьте, сказалъ онъ, — еслибъ я зналъ что нибудь! я бы съ радостью, хоть шесть часовъ кряду, отвчалъ на ваши вопросы: я такъ благодаренъ вамъ за то искреннее участіе, которое вы оказали больной. Но это не въ моей власти; мн остается только просить васъ и завтра утромъ позаботиться о ней и раненько увдомить меня о ея здоровь. Расходы за всхъ троихъ я, разумется, беру на себя.

Они разстались въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ, чему, конечно, не мало способствовало упоминаніе о плат. Учитель отправился въ свою комнату, а т въ свою.

Утромъ ему дали знать, что двочк лучше, но что она очень слаба: ей слдовало бы денекъ отдохнуть и посидть на постной пищ. Это извстіе нисколько его не огорчило; онъ сказать, что у него день, два лишнихъ въ запас и что онъ съ радостью переждетъ, пока двочка немного поправится. Такъ какъ больной только къ вечеру позволена было встать съ постели, онъ веллъ передать ей, что зайдетъ къ ней въ такомъ-то часу, и, взявъ книгу, ушелъ изъ дому.

Онъ возвратился домой какъ разъ къ назначенному времени и прямо прошелъ къ больной. Когда они остались вдвоемъ, Нелли заплакала. Прослезился и учитель, глядя на ея осунувшееся личико, хотя онъ энергически протестовалъ противъ такой слабости, — говорилъ, что это безуміе съ ихъ стороны, которое легко можно избгнуть: стоитъ лишь захотть.

— Мн, просто, совстно подумать, сколько хлопотъ мы вамъ надлали, сказала Нелли. — И чмъ я въ состояніи буду доказать вамъ свою глубокую благодарностъ за ваше доброе участіе къ намъ? Если бы не вы, я умерла бы на дорог, и тогда онъ остался бы одинъ-одинешенекъ на свт.

— Что за пустяки. Теперь нечего говорить о смерти. A хлопотъ вы мн никакихъ не длаете. Знаете ли, вы мн принесли счастіе. Посл того, какъ вы переночевали у меня, я получилъ другое, лучшее мсто.

— Да неужели? радостно воскликнула двочка.

— Меня назначили школьнымъ учителемъ и вмст съ тмъ клеркомъ въ одну деревню, отстоящую далеко и отсюда, и отъ моего прежняго мстожительства. И, представьте себ, я буду получать 35 ф. въ годъ!

— Какъ я рада, какъ я рада, твердила Нелли.

— Туда-то я и отправляюсь теперь. Мн собственно предложили хать въ дилижанс, т. е. на имперіал — нечего сказать, они ничего для меня не жалютъ, — но такъ какъ времени впереди было достаточно, я ршилъ идти пшкомъ, и очень радъ, что мн пришла въ голову такая счастливая мысль.

— A для насъ-то какое это счастье!

— Да, да, хорошо, что все такъ случилось, говорилъ учитель, ерзая безпокойно на стул. — Разскажите же мн теперь, вы-то откуда и куда шли, что вы подлывали съ тхъ поръ, какъ мы разстались? и вообще мн хотлось бы имть хоть какое нибудь понятіе о вашей прежней жизни. Правда, я очень мало знаю свтъ и людей — можетъ быть даже вы опытне меня въ этомъ отношеніи и скоре могли бы мн дать какой нибудь практичный совтъ, чмъ я вамъ, но я искренно къ вамъ расположенъ и, какъ вамъ извстно, не безъ основанія люблю васъ. Мн кажется, что съ тхъ поръ, какъ умеръ мой милый мальчикъ, — на вашихъ глазахъ, — вся моя любовь къ нему перешла на васъ. Если это чудное созданіе возродилось въ ней, прибавилъ онъ, устремляя глаза къ небу, — да водворится миръ въ моей душ: я всмъ сердцемъ люблю и жалю этого ребенка.

Онъ говорилъ съ такимъ благородствомъ и искренностью, съ такимъ дружескимъ учасгіемъ; каждое его слово, взглядъ дышали такой неподдльной правдивостью, что двочка почувствовала къ ниму безграничное довріе, которое нельзя было бы вызвать въ ней никакими, даже самыми искусными ухищреніями и притворствомъ. Она разсказала ему всю печальную исторію своей жизни: что у нихъ не было ни друзей, ни родныхъ, что они бжали изъ дому, боясь, какъ бы ея ддушку не засадили въ сумасшедшій домъ, а теперь она бжитъ съ нимъ, спасая его отъ него самого, и ищетъ такого уединеннаго уголка въ какомъ нибудь патріархальномъ мстечк, гд бы онъ былъ огражденъ отъ соблазна и гд они могли бы пользоваться относительнымъ спокойствіемъ.

Учитель слушалъ ея разсказъ съ глубокимъ изумленіемъ.

«Этотъ слабый ребенокъ, думалъ онъ, такъ настойчиво и такъ геройски боролся съ нищетой, страданіями, со всевозможными опасностями и сомнніями, и въ этой борьб ее поддерживала лишь всесильная любовь и сознаніе долга. Впрочемъ, чему я удивляюсь? Міръ полонъ такого будничнаго, всевыносящаго героизма, о которомъ никто не знаетъ и никто не кричитъ».

Мы не станемъ распространяться о томъ, что онъ думалъ и говорилъ по этому поводу. Скажемъ только, что онъ убдилъ Нелли и ея ддушку отправиться вмст съ нимъ въ ту деревню, гд онъ получилъ мсто, общая найти ей какое нибудь занятіе, которое обезпечивало бы ихъ существованіе.