— Тотчас по приезде в Лондон я подам на капитана Болдуига жалобу за незаконное задержание.

— Но ведь и мы попировали на его земле, — заметил Уордль.

— Все равно! Я возбужу дело.

— Вы этого не сделаете.

— Сделаю! Клянусь...

Но тут мистер Пиквик заметил на лице Уордля лукавое выражение, которое заставило его оборвать свою клятву и просто спросить:

— Почему я этого не сделаю?

— Потому что они могут обратить дело против кой-кого из нас и заявить, что мы выпили слишком много холодного пунша! — ответил Уордль, разражаясь смехом.

В нижнем этаже мрачного дома в самом дальнем конце Фрименс-Корта, на Корнхилле, сидели четыре клерка фирмы Додсона и Фогга, двух атторнеев его величества при Судах Королевской Скамьи и Общих Тяжб в Вестминстере и солиситоров Высшего Канцлерского суда, — четыре клерка, у которых в течение их рабочего дня было столько же надежды увидеть проблеск неба и солнца, сколько и у человека, находящегося на дне достаточно глубокого колодца, однако без возможности, которой не лишен несчастный, оказавшийся в столь изолированном положении, — увидеть днем звезды.

Служащие конторы Додсона и Фогга помещались в темной сырой, пропитанной запахом плесени комнате, с высокой перегородкой, скрывавшей их от взоров посетителей, с парой старых стульев, с громко тикающими часами, календарем, стойкой для зонтиков, вешалкой для шляп и шкафами, заваленными перенумерованными связками грязной бумаги, старыми ящиками с наклеенными на них этикетками и растрескавшимися глиняными бутылками из-под чернил всех видов и размеров.

Из коридора, выходившего во двор, сюда вела стеклянная дверь, и в эту-то дверь мистер Пиквик, сопровождаемый Сэмом Уэллером, постучался в пятницу утром, последовавшим за событиями, изложенными в предыдущей главе.

— Войдите! — раздался голос из-за перегородки в ответ на тихий стук мистера Пиквика.

Мистер Пиквик и Сэм вошли.

— Могу я видеть мистера Додсона или мистера Фогга, сэр? — осведомился мистер Пиквик, подходя со шляпой в руке к перегородке.

— Мистера Додсона нет дома, а мистер Фогг очень занят, — ответил голос, и в то же время голова, которой принадлежал голос, с пером за ухом, высунулась из-за перегородки и воззрилась на мистера Пиквика.

Это была неопрятная голова, на которой рыжие волосы, тщательно разделенные косым пробором и напомаженные, закручивались полуколечками по обе стороны его плоской физиономии, украшенной парой маленьких глазок и оттененной очень грязным воротничком и некогда черным галстуком.

— Когда возвратится мистер Додсон, сэр? — спросил мистер Пиквик.

— Не могу вам сказать.

— А когда освободится мистер Фогг, сэр?

— Не знаю.

— В таком случае я подожду, — сказал мистер Пиквик. Усевшись без приглашения, он стал слушать тиканье часов и перешептыванье клерков.

— Да, была потеха! — говорил, заканчивая рассказ о своих ночных похождениях, один из этих джентльменов, одетый в коричневый сюртук с медными пуговицами, в закапанные чернилами панталоны мышиного цвета и блюхеровские башмаки.

— Чертовски здорово, — вставил клерк, размешивавший зейдлицкий порошок под крышкой своей конторки.

— Том Камине председательствовал. Я добрался до Сомерс-Тауна в половине пятого, и до того нагрузившись, что не мог попасть ключом в замок. Пришлось будить старуху. Что сказал бы Фогг, если б узнал? Выгнал бы?

Клерки разразились дружным хохотом. Джентльмен в коричневом сюртуке продолжал:

— Такая потеха была сегодня утром с Фоггом, когда Джек убирал наверху бумаги. Он был тут и распечатывал письма, в это время является тот молодец из Кемберуэлла, против которого мы возбудили дело... как его зовут?

— Рэмси, — подсказал клерк, отвечавший мистеру Пиквику.

— Да, Рэмси... Такой скелет — просто загляденье! Старый Фогг вытаращил на него глаза и спрашивает, знаете, в своей манере: «Что угодно, сэр? Пришли с уплатой?» — «Да, сэр, — говорит Рэмси и лезет в карман, — долг два фунта десять шиллингов да судебные издержки три фунта пять шиллингов. Вот они». Старый Фогг посмотрел на деньги, потом на него, потом кашлянул по-своему, — я уж знал, что что-нибудь да будет. «Разве вам, говорит, неизвестно, что исковая декларация уже зарегистрирована, а это, надо думать, увеличивает судебные издержки». Рэмси так и отскочил. «Что вы говорите, сэр! Срок истек только вчера вечером!» — «То и говорю, — отвечает Фогг, — мой клерк только что отправился с этим поручением. Мистер Уикс, ушел мистер Джексон регистрировать декларацию по делу „Булмен и Рэмси“?» Я, конечно, сказал: «Да». Тогда Фогг кашлянул и посмотрел на Рэмси. «Господи боже мой! — закричал Рэмси. — Я чуть умом не тронулся, наскребая эти деньги!» А Фогг ему холодно: «Вы бы лучше поспешили еще наскрести и вовремя их сюда принесли». «Негде мне больше взять, черт побери!» — завопил Рэмси и бух кулаком по столу. «Не угрожайте мне, сэр!» — говорит Фогг и принимает негодующий вид. «Я вам не угрожаю, сэр», — отвечает Рэмси. «Вы угрожаете, — говорит Фогг, — прошу вас выйти, сэр, и вернуться, когда вы научитесь вести себя прилично!» Тут Рэмси хотел что-то сказать, но Фогг не дал ему. Тогда тот положил денежки в карман и выкатился. Только захлопнулась дверь, Фогг поворачивается ко мне с милейшей улыбкой и вытаскивает декларацию из кармана. «Вот, мистер Уикс, возьмите кэб, ступайте как можно быстрее в Темпль и зарегистрируйте это. Судебные издержки обеспечены, это — человек надежный, большая семья, получает двадцать пять шиллингов в неделю, и если он выдаст нам атторнейскую гарантию — а в конце концов он должен будет это сделать, — я знаю, хозяева проследят, чтобы все было выплачено. Все, что можно, мы с него получим, мистер Уикс. И это даже дело христианское, мистер Уикс, будет наперед знать, как при такой большой семье и ничтожных доходах залезать в долги, не правда ли, мистер Уикс?» — и все это с добродушнейшей усмешкой. Большой делец! — тоном величайшего восхищения закончил Уикс. — Что скажете?

Остальные трое единодушно примкнули к этому мнению.

— Милые тут люди, сэр, — шепнул мистер Уэллер своему хозяину, — очень милые у них понятия о шутках, сэр.

Мистер Пиквик кивнул и кашлянул, желая обратить на себя внимание молодых джентльменов за перегородкой, которые, облегчив душу интимной беседой, снизошли наконец до того, чтобы заняться клиентом.

— Не освободился ли уже Фогг? — сказал Джексон.

— Посмотрю, — соизволил пошевелиться Уикс. — Как доложить о вас мистеру Фоггу?