— Пиквик, — ответил блистательный герой этих «Записок».

Мистер Джексон исчез и тотчас вернулся с сообщением, что мистер Фогг примет мистера Пиквика через пять минут. Покончив с этим делом, он вернулся к своей конторке.

— Как он назвал себя? — тихонько спросил Уикс.

— Пиквик, — ответил Джексон. — Это ответчик по делу «Бардль и Пиквик».

Из-за перегородки послышались шарканье и сдержанный хохот.

Внезапный звон колокольчика, висевшего в конторе, отозвал мистера Джексона в кабинет Фогга. Возвратившись, клерк возвестил, что он (Фогг) просит к себе мистера Пиквика.

Мистер Пиквик поднялся по лестнице. На одной из дверей были начертаны внушительные слова: «Мистер Фогг». Джексон постучал и ввел мистера Пиквика.

— Мистер Додсон здесь? — спросил мистер Фогг.

— Только что вошел, сэр, — ответил Джексон.

— Попросите его сюда.

Джексон ретировался.

— Присядьте, сэр, — пригласил Фогг. — Не угодно ли вам пока посмотреть газету; мой компаньон сейчас придет, и мы поговорим о деле, сэр.

Мистер Пиквик, закрывшись газетой, стал рассматривать дельца. Это был человек пожилой, худосочный, с прыщавым лицом, облаченный в черный сюртук, темные панталоны и черные гетры. Он казался одной из составных частей своей конторки и, по-видимому, не превосходил ее ни умом, ни сердечностью.

Через несколько минут явился мистер Додсон, пухлый, осанистый человек, с суровым взглядом и громким голосом.

— Это мистер Пиквик, — сказал Фогг.

— А! Вы ответчик, сэр, по делу «Бардль и Пиквик»? — спросил Додсон.

— Да, сэр, — ответил мистер Пиквик.

— Прекрасно, сэр! А что вы предлагаете?

— Да! Что вы предлагаете? — сказал Фогг, засовывая руки в карманы панталон и откидываясь на спинку кресла.

— Я пришел, джентльмены, — ответил мистер Пиквик, спокойно глядя на компаньонов, — выразить удивление по поводу полученного от вас письма и спросить, какие у вас основания для вчинения мне иска?

— Что касается оснований для вчинения иска, сэр, — начал Додсон патетическим тоном, — то с этим вопросом вам лучше всего обратиться к вашей собственной совести. Мы, сэр, руководимся единственно заявлением нашей доверительницы. Это заявление, сэр, может быть истинным или ложным; может быть достойным веры или недостойным; но если оно истинно и если оно достойно веры, то я, не колеблясь, скажу, сэр, что наши основания для вчинения иска, сэр, серьезны и не могут быть оспорены. Может быть, вы человек невезучий, сэр, или, может быть, вы — авантюрист, но если бы я должен был высказать свое мнение под присягою, сэр, я, не колеблясь, заявил бы, что одно из двух, сэр.

— Прекрасно, сэр, — сказал мистер Пиквик со страдальческим выражением на лице, — позвольте мне вас заверить, что в этой истории я выступаю как человек до крайности невезучий.

— Искренне желаю, чтобы это было так, сэр, — отозвался Додсон. — Первоначальный приказ, сэр, — продолжал он, — был выдан по форме. Где наш реестр praecipe, мистер Фогг?

— Вот он, — сказал Фогг, передавая ему книгу в пергаментном переплете.

— Вот, изволите видеть, — продолжал Додсон. — «Capias Марта Бардль, вдова, против Сэмюела Пиквика. Убытки — 1500 фунтов. Со стороны истицы Додсон и Фогг. Августа 28-го, 1830 г.». Всё по форме, сэр, совершенно по форме! — Мистер Додсон кашлянул и взглянул на Фогга, который подтвердил:

— Совершенно по форме! — И оба взглянули на мистера Пиквика.

— Должен ли я это понимать так, что вы серьезно намерены начать этот процесс? — спросил мистер Пиквик.

— Понимать, сэр? — повторил Додсон, едва заметно улыбаясь. — Разумеется.

— И что эти убытки действительно определяются в полторы тысячи фунтов?

— И можете быть уверены, сэр, что если бы наша доверительница послушалась нашего совета, сумма была бы увеличена втрое, сэр, — ответил Додсон.

— Во всяком случае, — присовокупил Фогг, взглядывая на Додсона, — миссис Бардль настаивала, что не уступит ни фартинга.

— Да, разумеется! — добавил Додсон твердо, ибо процесс еще только начинался, и нельзя было допускать полюбовного соглашения, даже если бы мистер Пиквик пожелал этого.

— А раз вы ничего не предлагаете, сэр, — продолжал Додсон, протягивая мистеру Пиквику какую-то бумагу, — то мне остается только вручить вам копию этого судебного приказа, сэр.

— Прекрасно, джентльмены, прекрасно! — вскакивая и вскипая гневом, воскликнул мистер Пиквик. — Дальше вы будете говорить с моим поверенным, джентльмены.

— Будем крайне рады, — ответил Фогг, потирая руки.

— Крайне, — подпел Додсон, отпирая дверь.

— Но прежде чем расстаться с вами, джентльмены, — сказал возбужденно мистер Пиквик, оборачиваясь на пороге, — позвольте мне заявить вам, что из всех постыдных и отвратительных махинаций...

— Позвольте, сэр, позвольте, — перебил Додсон с величайшей вежливостью. — Мистер Джексон! Мистер Уикс!

— Сэр? — отозвались оба клерка, появляясь внизу лестницы.

— Мне только нужно, чтобы вы слышали, что говорит этот джентльмен, — объяснил Додсон. — Пожалуйста, сэр, продолжайте; вы, кажется, сказали «постыдные и отвратительные махинации»?